– Минута сорок! – завопил он, как будто уже стал чемпионом.
Потом прыгнул Михась. И вынырнул только метрах в десяти от плота. Здорово! Лешка признался себе, что он под водой столько не продержится. Михась резкими сильными взмахами рук начал набирать скорость, а под конец снова нырнул и выскочил уже у самого куста.
На этот раз Казик ничего не закричал. Михась тоже молчал и равнодушно прилег на песок.
– Сколько? – не выдержал Лешка.
Стась высоко поднял один палец, а потом еще два. Минута двадцать. «И плыл вроде не быстрее Казика, – удивился Лешка. – Ну, держись теперь, Алексей Вершинин, твоя очередь…»
…Давным-давно, в последнюю зиму перед войной, Митя учил Лешку ставить перед собой цель. Они ходили тогда на лыжную прогулку за город. Было Лешке восемь лет.
– Ну вот как быстрее всего добежать до того кедра? – спросил Митя у братишки.
– Как! Торопиться – и все.
– Нет. Ты должен что-нибудь вообразить. Ну, например, кого ты больше всех любишь? Маму любишь? Так вот, представь, что она заболела, а ты несешь ей драгоценное лекарство. На счету каждая секунда. От одного мгновения зависит все. Понимаешь – все! Жизнь мамы.
Тренерский прием был жестоким, но действенным. Лешка жалобно посмотрел на брата и рванулся вперед. Как он бежал! Даже когда слетела с валенка лыжа, он все равно бежал. Прыгал и падал, падал и тянулся к заветному кедру. Наконец он схватил коричневый ствол руками и прошептал: «Мама, я принес!» И стал есть снег.
Давно это было, а запомнилось.
– Чего дрейфишь, восточник! – закричал от куста Казимир.
«Это не куст, а фашистский снайпер, – внушал, напрягаясь изо всех сил, Лешка. – Он целится в Митю, который на том берегу. Если я не успею вышибить у него винтовку, он Митю убьет. Он уже прищурил глаз!»
…Лешка выбил винтовку из рук фашиста через минуту и пять секунд. Он с такой силой хватил кулаком по кусту, что одна ветка обломилась.
Шумнее всех радовался Лешкиной победе Стасик. Он суетливо размахивал непослушными руками, что-то лепетал и все совал Лешке под нос часы.
Позднее Лешка узнал, что еще год назад Стась был на Немане абсолютным мальчишеским чемпионом по плаванию.
Прошла еще неделя. Спокойно и нескучно текли друг за другом безмятежные летние дни. По вечерам братья засыпали поздно, потому что тем для разговоров у них хватало. Но сегодня Митя распорядился:
– Давай, брат, спать. Завтра у меня бюро. Весьма насыщенный день. Кстати, снова придется тебе питаться бутербродами.
Лешка еще повертелся на своем тюфяке, а потом объявил:
– У меня, наверное, тоже будет… насыщенный. И между прочим, я завтра приду в обком.
– Так я же говорю: бюро.
– А я не к тебе приду. Нам эта… Соня нужна. Которая по детдомам.
На этот раз постель заскрипела под старшим братом.
– Даже так? – удивился он, – Влазишь в местную жизнь?
– Влажу, – вздохнул Лешка.
…Сегодня на берегу Стась сказал Лешке:
– В д-д-ере-вню уе-з-з-жаем з-завтра.
– Зачем?
– Ж-ж-ж-ж, – мучительно задергался Стасик.
– Жрать нечего? – догадался Лешка.
Он хорошо помнил, как в сорок втором мама тоже ходила в спасительную деревню менять вещи на продукты.
– Жить им негде, – мрачно пояснил Михась. – Ты помолчи, Стаська, я сам расскажу.
И рассказал.
Когда старенькую деревянную хатку разнесло снарядом, Стасик с матерью сидели в погребе и уцелели. А когда немец от нечего делать швырнул туда при отступлении гранату, мать вытащила бесчувственное тело сына на воздух и стала искать какую-нибудь крышу над головой.
