Амарант. История жеребенка - страница 4

До его слуха долетели шорох шин и тарахтение двигателя, запахло бензином и металлом. Марик очнулся, помотал головой и принюхался. Хотя машину из-за конюшни было не разглядеть, Марик точно знал, что приехала его Зануда, потому что все машины шумели и пахли по-разному. Заслышав шаги, другие лошади поспешили к воротам, и Марик посторонился, привычно пропуская старших вперёд.

Тем временем Зануда, подойдя к леваде, открыла ворота и двинулась прямо на лошадей. Она умела делать это так внушительно, что начинала казаться очень большой и грозной. Лошади почтительно расступились, пропуская её внутрь. Даже Тунгус нехотя отошёл последним.

Зануда поманила жеребёнка, и Марик нерешительно подошёл, охотно съел предложенное яблоко и, горько вздохнув, дал себя погладить. По носу. Марик очень не любил, когда его гладили по носу!

Зануда вывела малыша из левады, привязала его к ближайшему дереву и принялась чистить. Это было довольно приятно, особенно когда Зануда трудилась над его шеей и холкой, но вот возникшее после процедуры непривычное ощущение чистоты слегка обеспокоило Марика. Он встряхнулся, прогоняя его.

Из конюшни вышли Тунгус, Тётушка Бу и Малаген – все в уздечках и с сёдлами на спинах. Тунгус неодобрительно взглянул на вычищенного жеребёнка и хмыкнул. Хозяева забрались на спины лошадей, и все отправились в сторону поля. И Зануда за ними! Она тянула Марика за собой, помахивая на ходу чёрной палкой. Марик палку понюхал, немного погрыз и оставил – ничего интересного.

Деревья расступились, открывая небольшое уютное поле, окружённое лесом. Из-под ног выпорхнули Хранители полей – замелькали среди травы полупрозрачные крылышки. Марик опустил голову, любуясь стремительным полётом…

Тунгус и другие лошади неспешно уходили вперёд, но Зануда остановилась и, отступив подальше от Марика, вытянула в сторону руку с зажатой в ней палкой.

Раздался хлопок, и из палки вырвалось что-то огромное, тёмное, похожее на летучую мышь!

Марик присел от неожиданности, но тут же успокоился, узнав зонт – штуку, которую люди надевали на голову во время дождя. Жеребёнок хотел было подойти к зонту поближе, но порыв ветра качнул зонт в руке Зануды, и из него чёрным облаком вырос конеед!

Сердце Марика пропустило несколько ударов, и он замер, боясь шевельнуться. Остальные лошади, издали увидев конееда, тоже напряглись и захрапели. Тётушка Бу даже слегка побледнела (насколько может побледнеть от страха вороная лошадь) и, широко раздув ноздри, начала нервно переступать ногами. Тунгус выглядел спокойнее, но тоже не сводил с конееда настороженного взгляда.

Зануда, рассеянно глядя куда-то вдаль, небрежно помахивала зонтом. Конеед на нем скалился, обнажая мелкие острые зубы, и злобно шипел, пытаясь дотянуться до жеребёнка. Красные угольки его глаз ярко светились в густой, распространявшейся от чудовища тьме. На секунду Марик замер от ужаса, а затем резко отпрыгнул в сторону, всей душой желая оказаться как можно дальше от конееда. Однако чем дальше Марик отпрыгивал, тем больше и чернее становился конеед, обволакивая зонт клубящимся облаком. Сердце жеребёнка колотилось где-то в горле, не давая дышать.

Конеед снова зашипел, протягивая к малышу скользкие щупальца, с которых на землю падали чёрные капли страха.

Не спуская с конееда глаз, Марик отскочил и налетел на выставленный Занудой локоть. Боль в рёбрах заставила его на секунду забыть об ужасе. До него, как сквозь туман, донеслись слова Тётушки Бу о том, что волнение обязательно скажется на её пышных формах, и она будет выглядеть, как какая-нибудь скаковая селёдка.