Сидеть спокойно дальше в тёмной норе ему не дали, видимо, еду необходимо было отработать. Его повели по тёмным коридорам пещеры и вывели на улицу, но совершенно с другой стороны, где было достаточно большое ущелье между гор с тихой рекой и зелёной травой. Вода возникала прямо из-под горы, пересекала ущелье, и так же исчезала у подножья соседнего холма. Увидев баранов, Саша понял, что ему предстоит работа. Да, это были бараны, точно такие же, каких он видел в детстве у бабушки в деревне. Белые, чёрные, с большими добрыми глазами, со смешными ушами и густой шерстью. Работа его на данный момент заключалась в том, чтобы убирать загон. Собирать руками круглый, как шоколадные конфеты, помёт в деревянное ведро и высыпать всё в реку.
От прямых солнечных лучей защищали вершины скалистых гор, и работать можно было не спеша, под одобрительный смех его надсмотрщиков. Подсохший в жару овечий помёт через пару ходок уже не вызывал тошнотворного отвращения, и в какой-то момент Саша начал получать удовольствие от этой работы. Под конец ему даже разрешили помыться в реке, чему Александр обрадовался, но вода оказалась намного холодней, чем казалось.
Дни ожидания тянулись медленно, холодная пещера за неделю стала практически родным домом.
Кормили сносно, два раза в день. После первой кормёжки всегда следовала работа на улице под жарким солнцем. Саша не мог отслеживать время, но примерно предполагал, что выпускали его на пару часов утром, и на такое же время вечером. Еда была скудной, и кроме мяса редко что приносили. Однажды принесли пресную лепёшку, которая пахла навозом и молоком. К нехватке соли он привык быстро, вкусовые рецепторы отнеслись спокойно, а организм с благодарностью за диету, отсутствие соли и алкоголя, быстро убрал бока и небольшой живот, которым Саша вовсе не гордился.
Кроме приставленных охранников он редко кого видел, лишь слышал отдалённые голоса, когда проходил по тёмным коридорам. Эти надсмотрщики, два низкорослых мужчины неопределённого возраста, всегда вооружённые короткими копьями, словоохотливостью не отличались. Между собой они часто переговаривались, наблюдая, как Саша убирает навоз, а на вопросы парня отвечали тычками в спину.
Через несколько дней пребывания в пещере, где он уже знал каждый камушек, торчащий из стены, его вывели на улицу с той стороны горы, откуда и привели. Ночные звёзды он не увидел, так как ему на голову надели что-то наподобие шапки из овечьей шкуры большого размера, и связав толстой верёвкой руки и ноги, положили на спину большого животного. Он узнал запах тех животных, на которых его перевозили собаки.
Суставы рук и ног болели. Они были связаны единой кожаной верёвкой, протянутой под брюхом животного, и даже при большом желании Саша не мог свалиться и убежать.
Его сопровождающие не проронили ни слова, сколько он ни прислушивался. Плотная шапка, сдвинутая на лицо, не позволяла что-либо разглядеть. Лишь слышались тяжёлые вздохи линумов, которые несли Александра в неизвестном направлении.
В самом начале пути он отбросил мысль считать про себя секунды, чтобы в итоге вычислить время и расстояние. Единственное, что ему постоянно хотелось, поменять позу и вздохнуть полной грудью.
Вдруг животные остановились. Прошло, возможно, часа полтора или два, Саша не мог даже приблизительно определить время. Не было слышно ничего, кроме шагов и дыхания этих больших плохо пахнущих линумов.
