Дальше – мемориал погибшим во Вьетнаме. Сделанный в форме V, он символизирует, что американцы пришли к тому, с чего начинали. Но этот путь забрал тысячи жизней. Здесь выгравированы имена всех погибших.
Перед входом на мемориал стоит флагшток. Его потускневшее основание методично начищает огромный солдат в выцветшем камуфляже. Скульптура из троих солдат символизирует три расы – белую, чёрную и латиносов, одетых в три рода войск – авиация, пехота и спецназ – тех, кто воевал и погибал во Вьетнаме. Они стоят и смотрят на скорбный список, а над ними развевается огромный американский флаг.
Задумчивые мы сели в автобус. К отелю нас привезли ровно в 13.00, как и было условлено. Напоследок, уже выходя из автобуса, Эрик указал нам место в 200 метрах от отеля, на котором был ранен Р.Рейган.
Дальше можно гулять самостоятельно.
Нестройной толпой рассеиваясь по магазинам, мы отправились в Смитсониевский центр, в музей индейцев. По дороге прошли мимо «Старой почты», здания ФБР, которому 100 лет, Управления Юстиции США, Архива, где хранится оригинал конституции США, и прочих, широко известных по фильмам зданий. И везде на деревьях и кустах видели белок. Обычных сереньких белок, которые скачут и никого не боятся. Что странно: белок мы видели во многих американских городах, но только в Вашингтоне. О.К., можно было видеть, как матёрые синюшные бомжи кормят этих белок с рук. Не поедают их, а кормят.
Музей индейцев оказался большим красивым зданием. Но экспозицией не поразил. Самыми ценными были несколько старых фотографий и керамических изделий века 19-го. Всё остальное пространство занимали стилизованные новоделы, сувенирные лавки, комнаты-инсталляции…
Что нас поразило: в Америке нет министерства культуры, и десятки тысяч американских музеев и культурных организаций, таких как театры или художественные галереи, живут на гранты и частные пожертвования граждан. А не имея над собой чиновников, культура развивается естественным образом в том направлении, куда движется ничем не ограниченная человеческая мысль.
Все американские музеи и научные центры обязательно имеют своё кафе или ресторан. Ресторан индейского музея предложил нам десятки незнакомых блюд. Относительно знакомым оказалось только название «чикен томаль». Это название встречается у Купера, в детективах у Чейза, и что удивительно – в московских грузинских ресторанах. Готовится оно из кукурузы, куриного фарша и перца в соотношении один к одному и заворачивается в кукурузный лист. У грузин в Москве томаль был отменный. Помня об этом, я предложил Андрею, с которым нечаянно потеряли группу, задержавшись на фотографировании, взять это знакомое блюдо. Потаты (сладкий сырой картофель), куриный суп и какой-то «синий индейский хлеб», который был реально синим, дополнили наш обед. Съедобным оказался только суп. Томаль был чем-то невероятно пресно-невкусным. Синий хлеб – приторно-сладким. Потаты – непривычными. Но доели мы всё, поскольку стоимость этого среднего обеда составила почти 25 долларов на нос. Сладковатый маслянистый привкус потатов потом до конца дня неприятно стоял у меня в горле.
Время уже подходило к 6-ти, когда мы, пройдя ещё несколько зданий других музеев, на удивление забитых новоделами, потихоньку направились к отелю. По дороге зашли в большой книжный магазин. Три этажа книжных полок, возле которых прямо на полу сидели люди, выбирающие книги. Цены на книги в этом магазине были очень маленькими: огромная, почти метр на семьдесят сантиметров, и страниц на 500 книга о Второй мировой войне, явно подарочный вариант, стоила всего 19.95 без налога. Другие книги стоили ещё дешевле. И что характерно: около кассы была постоянная очередь.
