Не зная, что еще сказать, я пожал плечами и замолчал.
Клиентов вечером было немного. Работа шла неспешно. Исмаэль был настроен поболтать:
– Я в Америке уже восемь лет. Работаю в другом ресторане официально, а тут подрабатываю… Здесь я начал работать четыре года назад мойщиком посуды и уборщиком, потом работал на салатной станции, а теперь даже иногда подменяю Майнора, как сегодня.
Свой карьерный путь Исмаэль описал с большой гордостью так, как-будто он требовал существенных усилий с его стороны, добавив:
– Я живу тут с братом и его семьей. Брат работает на стройке. Это и тяжело и опасно, а платят не на много больше, чем тут. А вдруг что-то случится?!
Исмаэль с неприязнью посмотрел на нового фудраннера:
– Еле ходит. Фудраннер должен быстро двигаться. Всегда одна и та же проблема – медленно разносят. Ленивые.
Ближе к восьми, когда стало понятно, что поздним вечером ресторан будет пустовать, Исмаэль попросил меня:
– Там сегодня привезли мясо. Принеси его мне. Я нарежу стейки.
Я спустился в подвал и заметил, что мидии, доставленные утром, лежали в пластиковом контейнере безо льда. Я засыпал их льдом, принесенным сверху, закрыл крышкой и убрал во входной холодильник, после чего взял огромный двадцатикиллограмовый кусок мяса и отнес его на кухню.
Пока Исмаэль возился с мясом, на кухню зашла Энджела в сопровождении новой официантки:
– Ты молодец! Умница. Не испугалась, – восхищалась мужеством официантки Энджела.
– Я испугалась, но не подала виду. Я вообще боюсь мышей. Поднимаю бутылку виски, а она там. Но я просто поставила бутылку обратно.
– И правильно сделала. Главное не кричать, чтобы клиенты на баре не испугались и не убежали. А то один закричит и все побегут.
Когда я в очередной раз вернулся из обеденного зала на кухню,они обе ушли.
Исмаэль окликнул меня:
– Буэно? – спросил он.
На куске мяса, он сделал надрез, внешне похожий на женское влагалище, куда поместил средний палец и аккуратно почесал. Ладонью второй руки он похлопал по мясу и засмеялся. Я улыбнулся в ответ, не сказав ничего.
– Буэно, – ответил он сам себе и тяжело вздохнул.
Кухня закрылась в десять. Я намыл салатную станцию, что заняло у меня чуть больше времени, чем уборка станции фудраннера. Зато тряпки и дорожки сегодня были не моей заботой. Забрав телефон у Энджелы, я направился домой.
На протяжении целой недели я не видел никого из жильцов дома. Сегодня я проснулся, оделся и поднялся по лестнице на первый этаж. В зале я обнаружи лрастянувшегося на диване бородатого белого парня, который очевидно ждал меня. Я молча достал из кошелька двести долларов и отдал ему. Обрадовавшись столь лаконично и успешно прошедшей встрече, он резюмировал:
– Хорошо. Спасибо. Хочешь кофе? Там в кофеварке есть.
Отказавшись от кофе, я вышел из дома и пошел на работу. Погода была хорошей. По улицам туда-сюда шныряли серые белки, которые постоянно самопроизвольно подергивались. Недалеко от дома у обочины стояла припаркованая машина, на крышу которой упал сук старого дерева. Он помял крышу и разбил заднее боковое стекло.
– Разве вчера был сильный ветер или кто-то отломал сук и разбил машину? – подумал я про себя, отметив, что не удивился бы ни одному из исходов.
Войдя в ресторан в десять утра, я был остановлен недовольной старухой, которая гневно спросила меня
– Кто был фудранером вчера. Ты?
– Нет. Не я.
– А кто?
– Новый парень. Я не знаю как его зовут. Я работал на салатах вчера вечером с Исмаэлем.
