Американская история любви. Рискнуть всем ради возможности быть вместе - страница 13

По вере своей Хью Крафт был старомоден. Другие предприниматели приняли новую методистскую религию, утверждавшую, что спасение в руках самого человека. Однако Крафт оставался убежденным пресвитерианцем, человеком, верящим во всемогущего, властного Бога, непреклонную волю и суждение коего невозможно ни постичь, ни заслужить. (Отсюда и выражение: «Будь проклят, если сделаешь; будь проклят, если не сделаешь»[69].)

Невозможно купить место на небесах праведными деяниями или добротой, поскольку Бог уже определил твою судьбу. Успех и богатство, несомненно, признаки божьей милости; утраты же явственно показывают божественное недовольство. Лучшее, что можно сделать, – не задаваться вопросами и терпеть. Так считал Иов, осиротевший мальчик, для которого вселенная не жалела страданий. Подобный подход был полезен Крафту в бизнесе, но самым печальным образом сказался на жизни его рабов.

В жизни Крафтов был недолгий золотой период, когда инвестиции начали приносить плоды, и Хью перевез семью из Милледжвиля в Мейкон. Он начал строить новую жизнь собственной семьи, разлучив семью Уильяма.

Тот рос среди множества родственников: у него были два брата и две сестры, но имена родителей нам неизвестны. Уильям навсегда запомнил родительскую любовь и твердую веру – эти качества стали для младшего сына образцом для подражания[70]. Родителей он запомнил старыми – даже ребенком чувствовал их возраст в движениях и морщинах. Мальчик понимал: годы рабства тягостно сказались на физических телах родителей, хотя дух их оставался несломленным.

Хью Крафт тоже замечал эти перемены. Если родители Уильяма были теми мужчиной и женщиной, что упомянуты в переписи 1820 года, ко времени переезда семьи в Мейкон им должно было быть за сорок. Лучшие репродуктивные годы матери Уильяма и пик физической формы отца остались в прошлом. Зная, что теперь проку от них не будет, Крафт решил продать их и других рабов в возрасте, чтобы купить молодых.

Документы округа Форсайт, Северная Каролина, прекрасно иллюстрируют подход бизнесмена. С рождения до двадцати лет цена раба каждый год возрастала: годовалый ребенок стоил 100 долларов, двухлетний – 125. До семи лет цена возрастала на 25 долларов, а затем на 50. В двадцать лет раб стоил 900 долларов, а затем цена начинала снижаться. Пятидесятипятилетний оценивался в 100 долларов, шестидесятилетний – в 50[71]. На этом цена останавливалась. В какой-то момент людей возраста родителей Уильяма пытались омолодить – красили волосы, смазывали маслом стареющую кожу, – но уловки работали недолго[72]. Хью Крафт продал родителей Уильяма по отдельности, полностью разрушив семью и мир мальчика.

В последний раз мать и отца Уильям видел в возрасте около десяти лет[73]. Мы не знаем, была ли у них возможность проститься или родители просто исчезли. Продажа рабов считалась делом обычным. Уильям вспоминал лишь, что их «уволокли» в разное время и продали разным людям. Больше они никогда не встречались.

Уильяма удивляло, что человек, так ярко демонстрировавший всем свою религиозность (и у которого было лучшее место в самой большой церкви города), ни на минуту не задумался, разлучая родителей мальчика[74]. Браки между рабами не признавались законом, однако Уильям знал и был твердо убежден: Хью Крафту известно, что его родителей соединил сам Господь.

Сколь бы ни был расстроен Уильям, он не позволил богохульному поступку хозяина разрушить собственную веру, которую считал родительским наследием, – а еще их любовь, ставшую основой его брака. Он возненавидел «не истинное христианство», как вспоминал впоследствии, «а ханжество рабовладельцев». И продолжал верить в невидимую, несокрушимую, всемогущую справедливость, которая выше земной власти. И справедливость не только все ведала, но и несла отмщение.