Мой любимый едежневный клип: нечто с воплями проносится мимо меня. Классный перец. Старше на год, десятиклассник. Зовут Андрей. У него длинные, до самых плеч волосы. Они немного блестят, наверное, моет он их редко, зато так причоска красивая, как будто лаком сбрызнули. Так в школе почти никто не ходит, и от этого он выглядит еще круче. Отчаянный, значит. Наглый. По слухам, барабанщик в heavy-metall группе. Красота. Аж колени сводит. И зубы чешутся.
Обычно мои страдания заканчиваются одинаково: я хожу за объектом по пятам и выжигаю сердечки взглядом на его спине. Вдруг услышит? Вдруг поймет? Мечтам не суждено сбыться: никому я не нужна. Единственный шанс покончить с безответностью – переключиться на кого-нибудь другого. Примерно раз в полгода я так и делаю. Чуть сердце подзаживет – и опять на передовую. Клин клином, как говорится. Втрескавшись в Андрея, хэппи-энда я не жду. Уж сколько раз. На совершенно отчаянный шаг меня подталкивает сестра: мой собственный опыт настолько ниже ватерлинии, что я беру помощь зала.
– Тут только ва-банк! – Танька целованная, знает больше. – Иначе не прокатит.
– А ты уверена, что вот так прокатит? Сама-то пробовала?
Танька закатывает глаза.
– Пробовала. Много раз. Упокойся.
– Страшно, блин.
– Ну и ходи, как дурочка с переулочка. Замуж вообще когда-нибудь собираешься?
– И что, думаешь, если не сама, так никто не клюнет?
– Пфф, – Танька разворачивает меня лицом к бабушкиному трюмо. – Ты себя в зеркало видела?
Вздыхаю. Что тут скажешь.
Танька дает финальные напутствия:
– Ты, главное, понаглей. А то сбежит.
Да пусть бы и сбежал. Главное, чтобы не тянул, сразу линял. А то опозорюсь. Сама сбегу.
А, вообще, терять мне уже нечего, кроме цепей своих тяжких. Я не о тех, что в изобилии носят металлисты на груди. Мои оковы – мои же страхи. Вагон, тележка и дырявое ведро. Страдания нечеловеческие. Хотя, позориться прилюдно мне уже приходилось. На сцене как-то раз в обморок упала, было дело. А однажды девчонки в лагере разболтали одному, что я его люблю. Я потом неделю по кустам пряталась. В общем, ладно. Выдержу.
В день Икс я подхожу к Андрею на переменке. Шлёпаю на подоконник папку со своими рисунками, как повод завязать разговор. Не столько ради того, чтобы показать. Просто руки трясутся так, что держать сил уже нет.
– Привет! Меня Наташа зовут!
– Андрей!
Улыбается от уха до уха. На Буратино похож, а я не замечала. Красивый-то какой.
– Я вот тут. Это самое. Рисунки хотела показать.
Атакуемый явно озадачен, но быстро берёт себя в руки.
– Круто, чё.
– Может, посмотришь?
До него, наконец, дошло. Аллилуйя. Лезет в папку, рассматривает работы, ухмыляется. Какое-то время молчим. Вот и чудно. А то у меня слова как-то резко закончились. И Танька-балда шпаргалку не написала.
– А ты по тяжёленькому, смотрю, тоже встреваешь? Драконы, скелеты. Мясцо!
– Ну, да, – побольше равнодушия во взгляде, Наташа, камон. – Встреваю. По тяжёленькому.
– Футболка, смотрю, у тебя тоже ничего.
Еще бы. Я ее специально надела. Чтоб ты спросил.
– Ну, да, Metallica. С материка привезла.
(привезла из-под Липецка, нашла на каком-то рыночном развале у бабки между вязаной кофтой и банкой огурцов, но об этом, ессно, умалчиваю)
– А ты прикольная!
Улыбаюсь. Резко захотелось в туалет.
– А пойдешь со мной в пятницу гулять?
На этом месте можно смело падать в обморок, как и планировала. Но я держусь. Еще несколько минут мучаем друг друга светскими фразами, после чего расходимся. Остаток перемены сижу в женском туалете, пытаясь собраться с мыслями.
