Последующие ночи – с 15 на 16 апреля и с 16 на 17 – история в точности повторялась. В конце концов с Дюрантом был вынужден встретиться тюремный врач, который попытался разобраться в том, что же такое с ним происходит? Теодор признался, что практически не может спать из-за преследующих его кошмаров. Нервная система Дюранта явно пошла вразнос и не справлялась с обрушившимся на него стрессом, но внешне он по-прежнему демонстрировал полное самообладание и невозмутимость.
Что и говорить – крайне необычная черта, которой могут похвастаться немногие люди!
В понедельник 15 апреля состоялось первое заседание коронерского жюри по факту смерти Минни Уилльямс. Заседание призвано было решить, следует ли признавать случившееся убийством, надлежит ли возбуждать уголовное расследование по факту смерти и могут ли быть выдвинуты обвинения против Дюранта. Понятно, что заседание это носило во многом формальный характер и его проведение диктовалось необходимостью соблюдения процедуры.
Жюри заседало в морге, буквально у гроба с телом убитой девушки. Первоначально предполагалось, что Дюрант не примет участия в заседании, но в последний момент всё переменилось и адвокат рекомендовал подозреваемому на заседание явиться.
У здания похоронной компании карету с задержанным и полицейским конвоем встретила толпа зевак и газетных репортёров. Теодор вышел из кареты с книгой по уголовному праву – юридическую литературу, как, впрочем, и религиозную, читать в тюрьме дозволялось. Дорогу ему заступил отец, потребовавший, чтобы Теодор показал ему руки. Дюрант молча повиновался и вытянул перед собой обе руки и покрутил ими в воздухе, демонстрируя отцу, после чего молча прошёл внутрь погребальной конторы.
Честно говоря, смысл этой сцены не совсем ясен, поскольку ни отец, ни сын не обменялись ни единым словом. Непонятно, что именно хотел увидеть отец на руках Теодора и хотел ли это увидеть буквально. То ли отец подозревал, что сына пытали и на руках должны присутствовать следы пытки, то ли он поверил в попытку самоубийства Теодора и рассчитывал обнаружить следы оной… то ли подтекст был сугубо метафорический и отец имел в виду кровь, которая должна была быть на руках сына – непонятно.
Журналисты, описавшие эту сцену, никаких комментариев не дали, судя по всему, для них она тоже осталась не до конца понятной. Добавим, что отношения отца и сына Дюрант ничуть не пострадали от выдвижения обвинений в адрес Теодора и на протяжении последующих месяцев близкие родственники арестанта демонстрировали трогательное единодушие в защите его чести и достоинства, незаслуженно опороченных по их мнению бестолковыми «законниками».
Коронерское жюри заседало несколько дней, вплоть до 20 апреля. Если первоначально жюри собиралось для рассмотрения обстоятельств убийства Минни Уилльямс, то в дальнейшем оно приняло в работу и материалы предварительного полицейского расследования по факту обнаружения трупа Бланш Ламонт. Хотя упомянутые эпизоды разделял довольно большой интервал времени, они считались связанными между собой как местом совершения, так и, возможно, лицом, виновным в этих деяниях.
Всю первую половину заседания коронерского жюри 15 апреля Теодор Дюрант демонстративно читал привезенную с собой книгу. Причём, читал её очень медленно, листая страницы с заметной задержкой, и со стороны было хорошо заметно, как он прислушивается к происходившему вокруг. Поведение Теодора, скажем прямо, выглядело крайне инфантильно, он делал вид, будто заседание жюри не имеет к нему ни малейшего отношения, дескать, всё это сплошная ошибка и он вынужден здесь находиться лишь из-за полицейского принуждения, однако в конечном итоге Дюрант затеянной им самим игры не выдержал. Он отложил книгу и с неподдельным интересом стал следить за ходом заседания.
