Но никого, похожего на Дюранта, он прежде не встречал.
17 апреля сержант полиции Уитмен (Whitman) на ступенях перед входом в здание Департамента полиции обнаружил небольшую картонную коробку. Открыв ней, полицейский нашёл испачканную штукатуркой женскую перчатку с запиской внутри и небольшой бумажный свёрток. В свёртке находилась прядь каштановых волос.
Записка, помещенная в перчатку, была написана красными чернилами и гласила: «Вы ошиблись. Подстрелили не ту птицу. Моя работа. Найди меня, если сможешь. Гарри-хакер» (дословно на языке оригинала: «You are on the wrong trail. Go the wrong bird. My handiwork. Find mo if you can. Harry the Hacker.»)
В полиции посчитали, что коробка с запиской – это грубая мистификация, не имеющая ни малейшего отношения к убийствам Ламонт и Уилльямс. Цвет пряди волос, помещенной в коробку, не соответствовал цвету волос убитых девушек. Тот, кто мастерил эту поделку, не имел ни малейшего понятия о настоящем цвете волос Бланш и Минни.
После многочисленных публикаций в апреле 1895 г. в дальнейшем наступил некоторый спад интереса общественности к расследованию. До начала судебного процесса, которое пришлось на последнюю декаду июля того года, количество публикаций о Дюранте и инкриминируемых ему преступлениях упало до минимума, буквально до 1—2 в месяц. Но неправильно было бы думать, что время с апреля по конец июля прошло в полном бездействии прокуратуры и защиты. Нет, обе стороны деятельно готовились к предстоящему суду.
Имеет смысл сказать несколько слов на эту тему. О защитнике обвиняемого Джоне Дикинсоне (Dickinson) было уже упомянуто, в скором времени к нему присоединились два других адвоката – Юджин Дюпри (Eugene Deuprey) и Томпсон (A. W. Thompson). Оперативное сопровождение работы этой энергичной компании обеспечивал частный детектив Морс, везде успевавший и добывавший массу полезной для адвокатов информации. Все эти люди весьма деятельно взялись за организацию защиты Дюранта. И надо сказать, подошли они к делу с душой и выдумкой, каждый из их понимал, что сенсационный процесс гарантирует защите прекрасную рекламу, притом такую, за которую не надо будет платить. Надо только хорошо отработать свою программу!
Стратегия, выбранная адвокатами, строилась на следующих краеугольных посылах:
– Теодор Дюрант не имел следов крови на одежде, причём, как на той, в которой его видели 12 апреля, так и на любой другой, хранившейся в его доме. Это стало известно по результатам тщательного обыска по месту проживания арестованного. Минни Уилльямс была убита с использованием ножа в период с 20 часов до 21:30 12 апреля и тот, кто лишил девушку жизни, должен был обязательно запачкаться кровью. Однако после 21:30 Дюранта видели многие прихожане и никто из них не заметил следов крови на его одежде или открытых частях тела. Не оказалось крови и на одежде, находившейся в доме обвиняемого. Отсюда рождался очень неудобный для обвинения вопрос: если действительно Дюрант убивал девушку, то где же кровь?
– Помимо отсутствия следов крови, обвинение демонстрировало и другую нестыковку – на теле Дюранта отсутствовали следы борьбы. В ночь на 18 апреля арестованный подвергся дотошному осмотру полицейскими врачами и группой детективов. Ничего, что можно было бы связать с борьбой, найти не удалось – ни царапин, ни кровоподтёков, ни порезов. Правда, нельзя не отметить явную запоздалость такого осмотра, его надлежало провести сразу по водворении арестанта в тюрьму, а не спустя более 3-х суток! Но кто же виноват в том, что следствие нерасторопно, кроме самого следствия? Отсутствие следов борьбы на теле Дюрранта являлось отличным доводом в пользу его невиновности и защита, разумеется, этот довод всячески педалировала.
