– Ну что, идемте туда, откуда вы пришли. Вас наверно ждут.
– Да что там. Могу хоть на полдня пропасть, – ответил Драгович, – точнее на полночи.
– А я знаю, что вы хотите спросить, – сказала Ландскрихт. – Сейчас еще одни трюк покажу.
– И какой?
– Вот у вас наверно чувство такое, что что-то не так. Что-то странное.
– Еще бы, в параллельный мир туда-обратно сходили, – ответил Драгович, начиная понимать, что она имеет в виду нечто другое – тот самый вылетевший из сложенного умственного пазла фрагмент.
– Ну может у вас чувство такое, будто вы забыли что-то.
– А вы откуда знаете?
До бытовки оставалось метров двадцать, не более.
– Сейчас мы это исправим. Ключ к разгадке лежит у вас в правом кармане. Посмотрите что там.
Драгович неторопливо сунул руку в карман. Там лежало что-то. Вроде не телефон – штука была пошире и потолще.
– Ну, вытаскивайте.
Драгович потащил штуковину и наконец-то глянул. Разглядеть вещицу было нелегко – все же на улице была ночь. Он развернулся навстречу к свету, идущему от мачты с колбасой и наконец-то понял, что за оранжевая пластиковая коробочка была у него в руке. Теперь-то он вспомнил, что выпил таблетку из аптечки с очень сомнительной репутацией. Загадкой сейчас было то, как он это забыл.
– Твою ж мать, – это как так? – процедил он и обернулся обратно.
К его облегчению, Ландскрихт стояла там где стояла и не думала куда-то исчезать – по крайней мере, капризной галлюцинацией она не была.
– Вы знаете, да, что это такое? – с презрением к дрянной аптечке произнес Драгович. – Вы не подумайте, просто я сильно простыл, а ребята… глупость такую придумали, – он сходу подобрал неуклюжие, но понятные иностранке слова, заменив словом "глупость" нормальный мат.
– Да, я знаю, что это за аптечки, ответила Ландскрихт.
– Хотите пройти в дом? Там тепло.
– Нет, мне пора.
– А можно я покажу своим сослуживцам аномальную зону? Это мировое открытие, – с надеждой спросил Драгович, понимая, что никакого открытия тут не будет.
– Нет, нельзя. Мы потом с вами еще встретимся, не переживайте.
– Как скажете, – с досадой в голосе ответил Драгович.
– Сейчас вы сознание потеряете. Вы уж не сердитесь.
– А вы Ландскрихт? – Пробормотал Драгович, чувствуя, что с ногами происходит что-то не то.
Ландскрихт, стоявшая в нескольких метрах от Драговича молча подняла руку, словно прощаясь, а тем временем все вокруг будто бы стало ходить ходуном. Непослушная земля отчего-то начала надвигаться, после чего ударила в лицо. Стало темно.
Кто-то дергал за рукав, потом и вовсе начал лапать сквозь куртку за туловище.
– Что за хрень, нельзя что ли цивилизованно разговаривать, Мадам? К чему такие фокусы с вырубанием? – сердито подумал Драгович и наконец открыл глаза.
В морду светил фонарь, а рядом маячила физиономия Белобрысого.
– Ты как, нормально все?
– Не видишь, полный порядок, – сердито ответил Драгович и без особых усилий вскочил на ноги.
– Он здесь! – прокричал Белобрысый куда-то в сторону домика, из которого один за другим появились Мелкий и Детина.
– Чего случилось-то? – сердито спросили Драгович. – Точнее сказать, я понимаю что вырубился из-за "Смерть Шахтерам", но насколько?
– Ты не помнишь что ли? – Озадаченно спросил Белобрысый.
– А что я должен помнить?
– Ну то, что ты минут двадцать, как вышел на улицу. Вышел во второй раз, до этого еще на пять минут выходил.
– Конечно помню.
– Ну вот. Я вышел поссать, смотрю тебя нет. Мы подождали еще немного и решили пойти посмотреть где ты. Я выхожу, а ты тут лежишь.
