Аппарат снова двинулся вверх. Харрисон потянулся куда-то под приборную панель. Из рупоров, нештатно закрепленных по обоим бокам корыта, грянул " железный человек" . Так, с музыкой, они и прибыли на FOB "Нортроп".
Глава 6.
День Воинской Доблести. Батяня Комбат.
15.08.2119. Первая половина дня.
RBSF, Столица.
– Мне кажется, что до трибуны мы не доедем, – прозвучал голос Ландскрихт на английском.
– Так и есть, -ответил Завирдяев.
В последнее время местные власти взяли обыкновение полностью освобождать выделенные под центр празднества кварталы от транспорта, – так было безопаснее. Расчет делался на то, что в случае тревоги толпа организованно двинется в убежища и не будет устраивать никакой возни с автомобилями, никаких попыток уехать, и, соответственно, пробок.
Кроме Завирдяева и Ландскрихт в салоне сидели еще двое – обычные безликие клерки. Как это бывало по значимым мероприятиям, подразделения СБСЕ получили разнарядку отправить нескольких человек на закрытое торжественное собрание, ну и на предшествующий этому собранию митинг с военным парадом.
Сегодня, пятнадцатого августа, в СФС отмечали День Воинской Доблести, ДВД, как его иногда называли местные, привыкшие к аббревиатурам, словно пришедшим из советской армии. Праздник был учрежден правобережными в сто шестнадцатом году.
Вообще традиционный российский день "двадцать третье февраля" здесь тоже никуда не делся, но в СФС посчитали, что этого мало и нужен еще один и, главное, свой праздник.
Улица с трамвайными путями пошла направо и сменилась проспектом. Движение здесь еще не перекрыли, но многочисленные горожане, заполнившие тротуары, уже норовили вылезти на проезжую часть. Наконец, впереди показались мигающие огни автомобилей дорожной полиции, ГАИ, как она здесь называлась. Дальше, после машин с мигалками, дорога была перекрыта.
Завирдяев свернул направо и нырнул в тонувший в зелени двор. То тут то там шныряли какие-то молодые оболтусы, возможно, искавшие место для туалета. Припарковавшись на стоянке напротив одного из домов, Завирдяев по-английски объявил, что дальше придется пройтись.
– В такую хорошую погоду не помешает и погулять, – простодушно ответила Ландскрихт, обращаясь не столько к Завирдяеву, сколько к остальным.
Иностранцы воткнули себе наушники – так они могли разобрать в том числе и разговоры прохожих на улице, что всегда добавляло пребыванию в иноязычном окружении определенной дополнительной комфортности.
Завирдяев повел носом – где-то поблизости воняла куча не убранного и не вывезенного мусора. Это был уже не единичный случай. Очевидно, надвигался очередной мусорный кризис. На левом берегу такое тоже регулярно случалось.
Завирдяев щелкнул сигнализацией, и все двинулись по узкому тротуару, уводившему в кленовые заросли. После зарослей показались металлические гаражи и мусорный завал поодаль. Где-то внутри горы, должно быть, находились контейнеры. Группа прибавила шаг.
–Сколько здесь набросано,– удрученно произнес один из клерков, Француз.
–Обычное дело, – ответила Ландскрихт. – Местные бы серьезно разбогатели, если бы весь свой мусор отвезли хотя бы в стандартную в переработку. С углем не сложилось, так может с мусором получилось бы. Везти, правда далеко, вот и лежит тут.
Кто-то из Иностранцев вежливо усмехнулся.
– А мне вот не смешно! – сердито подумал Завирдяев.
Вместо слов он оглянулся и бросил на Ландскрихт холодный взгляд.
