Американский Шерлок Холмс. Зарождение криминалистики в США - страница 3

Потерпев сокрушительное поражение на выборах от демократа Франклина Делано Рузвельта[6], президент Гувер удалился в свою просторную калифорнийскую резиденцию. Многие американцы винили Гувера в разразившейся Великой депрессии – катастрофическом обрушении экономики, которое началось с биржевого краха всего лишь через семь месяцев после того, как республиканец занял президентское кресло.

К 1933 году по Америке расплодились стихийные трущобные поселки – так называемые «гувервили». Миллионы обнищавших американцев стояли в очередях за благотворительной помощью, питались в бесплатных столовых, а Гувер в это время вернулся в Пало-Альто, оставив преемнику непростое «наследство». В отличие от помпезной резиденции Гувера, занимавшей целый гектар, уютный домик Лэмсонов отлично подходил для небольшой семьи. И Дэвид чуть ли не каждый уик-энд с гордостью наводил порядок в своем саду. Многие из тех, кто проживал в 1933 году в Пало-Альто, были, несомненно, удачливее, нежели остальная нация. Страна преодолевала мировой экономический кризис с 1929 года. Великая депрессия разорила миллионы семей: без работы остались 15 миллионов американцев – почти четверть всего населения США. Однако большинство жителей Пало-Альто преуспевали или хотя бы не нуждались.

Преподаватели Стэнфорда по-прежнему обучали студентов и занимались научной деятельностью^>18. Университетские целевые фонды, пополняющиеся за счет пожертвований, сократились, зато спорт и наука процветали. Город существовал благодаря средствам, которые тратили преподаватели и другие сотрудники университета.

В Северной Калифорнии стояло чудесное летнее утро: ярко-голубое небо, в воздухе только начинало разливаться тепло. В отличие от Области залива Сан-Франциско, которая лежала севернее, Пало-Альто был защищен от прохладных летних туманов горами Санта-Круз. От костра поднимался черный дым. Мусор медленно догорал. А под ним лежал безобидный кусок металла, который так и не расплавился, а лишь почернел среди тлеющих углей. Через несколько часов этот предмет станет ключевой уликой.

Около девяти часов тем же утром Аллен Торп Лэмсон бережно распутала свои каштановые локоны и, разделив на пряди, заплела в две длинные косы. Одетая в хлопковую ночную рубашку, она взглянула на себя в зеркало, висевшее над туалетным столиком в маленькой хозяйской спальне. Аллен отличалась естественной красотой^>19 – грациозная, с белой кожей, темными волосами и шоколадно-карими глазами. Но больше всего в ней привлекал живой ум. Аллен получила степень бакалавра и магистра Стэнфордского университета – впечатляющее достижение для любого в 1930-е, а в особенности для женщины. Аллен числилась в неимоверном количестве студенческих организаций: глава сестричества «Дельта Дельта Дельта» и национального женского журналистского сообщества «Тета Сигма Фи», президент Полуостровного женского клуба Стэнфорда и так далее.

Она пробовала себя в качестве начинающего писателя и редактора в университетском ежегоднике «1926 Квод»[7], студенческой газете «Стэнфорд дэйли». Выпускница университета, Аллен писала большие серьезно подготовленные материалы, в частности, о внушительных пожертвованиях в университетские фонды, а также статьи для ежегодника. Легкий и увлекательный стиль Аллен свидетельствовал о том, что журналистика явно доставляла ей удовольствие.

«Пройдя всего лишь пару километров, вы подниметесь от побережья до вершины горы, причем каждый уровень изобилует уникальной флорой и фауной»