Американское Вертиго - страница 7

– Валентин Петрович, у вас сердечко когда-нибудь прихватывало?

– Бывало изредка.

– Ну и как вы считаете, в этот момент хочется громко кричать?

– Думаю, что нет! Не то, что кричать, даже глубоко вдохнуть страшно!

– Вот и я об этом – странный рассказ.

Словам коллеги Валентин поначалу особого значения не придал. Но к концу к вечеру смутный червячок сомнений вновь зашевелился в голове. Странно все это, очень странно…

Лечащий врач Сергея, доктор Харрис, только что получил результаты повторной компьютерной томографии головного мозга пациента и рассматривал их на экране компьютера. Сомнений не было – повреждения обширные и необратимые. Прошло 20 часов между двумя исследованиями и никакой положительной динамики. Очагов поражения много, их размеры четко обозначились – никаких шансов, разве что чудо! Время подумать о донорстве. Констатация смерти мозга возможна через несколько дней и, до этого времени, нужно ненавязчиво «прощупать» супругу на предмет согласия. Интересно, как она воспримет предложение? От этих русских всего можно ожидать.

В ординаторскую заглянула дежурная медсестра Глэдис.

– Доктор, там пришла жена вчерашнего пациента, хочет поговорить с лечащим врачом. Вы сможете уделить ей внимание?

– Да, пожалуй, минут через пятнадцать. А пока оденьте её в халат и организуйте посещение. На текущее время не запланировано никаких манипуляций?

– Нет, я все закончила, – сказала медсестра и пошла к двери.

– Глэдис, еще одна просьба, – остановил ее доктор.

– Слушаю вас.

– Пожалуйста, в беседе никакой обнадеживающей информации. Перспективы у пациента плачевные. Я постараюсь заручиться ее предварительным согласием на забор органов.

– Понятно, доктор! – сказала сестричка, опустив глаза. Ее смуглая кожа скрыла появившийся румянец, ведь всего несколько минут назад она разговаривала с Ириной и сказала, что состояние мужа без ухудшения и стабильное.

Джон Харрис почувствовал, что новость расстроила медсестру. Молодая еще, не успела привыкнуть к подобным ситуациям на нашей кухне – подумал он, поглядывая в след Глэдис. – Сострадание еще не выветрилось. Однако фигурка очень хороша, нужно попробовать пообщаться с ней поближе.

Тем временем Глэдис одела Ирину в одноразовый халат и провела в палату. В предвкушении ужасного зрелища ее сердце выскакивало из груди, но, на удивление, внешний вид Сергея не испугал. Такой же, как обычно, с хорошим цветом лица и ровным дыханием. Просто спящий. В эту умиротворяющую картину не вписывались интубационная трубка, желудочный зонд, венозные линии, провода электродов и прочая атрибутика реанимационной палаты. Только ровный ритм аппаратного дыхания и звуковой пульс монитора монотонно внушали спокойствие.

– Можно я его потрогаю? – спросила Ирина.

– Конечно, – сказала Глэдис, – только аккуратнее, пожалуйста, с нашими коммуникациями.

Ирина слегка прикоснулась ладонью ко лбу Сергея. Теплый, – подумала она. Слезы навернулись на глаза, переполнили нижние веки и покатились по щекам.

– У него повышена температура?

– Сейчас незначительно. Под утро был один подъем до высоких цифр, но мы без проблем справились с ним внутривенным введением препарата «Тайленол».

– Скажите, а у доктора Харриса найдется время со мной переговорить?

– Да, он обещал скоро подойти.

Ирина стояла и смотрела на Сергея. Первое волнение, которое она испытала при входе в палату, уже улеглось. Тишина блока интенсивной терапии сама по себе убаюкивала эмоции. Можно сосредоточиться и продумать те вопросы, которые она должна задать доктору. Да, Валентин просил узнать результаты повторной компьютерной томографии – есть какие-либо изменения в динамике?! Впрочем, врач и сам расскажет наиболее значимые детали текущей ситуации.