– Знаешь, учитель говорил, что с пришествием магии многое в мире стало меняться, – на слове «учитель», я поморщился, но Маша не обратила на это внимания, – причём меняться именно физически. Не все разрушения в городах, дело рук людей. Кое-что происходит магическим образом. Но не только рушится, иногда наоборот. Говорят, очень часто в неожиданных местах вырастают новые здания. Вот прямо из-под земли! Представляешь?
– Да, это я знаю. Бывает ещё, что и искусственные переносы делают. Мы вот недавно забрались на одну подземную базу к мощной группировке, так вот там совершенно очевидно работали инженеры. Маги-инженеры. Мы даже слышали, как местные про это там разговаривали. И очень многое было создано там искусственно, а что-то перенесено из других мест. Но это масштаб деятельности большой, немногие могут себе позволить такое строительство, – сказал я.
– Ну, Воланд-то наверняка может, – сказала Маша.
– Да, но всё это обычно делается с каким-то смыслом. Должен быть какой-то план, какая-то цель. А здесь что? К и так обширным коммуникациям добавлено ещё много других, которыми не пользуются. А ведь нам рассказывали, что есть ещё многоуровневая подземная парковка, где тоже проходит часть игр. Закрытая часть, – сказал я.
– Может быть, это заготовка? – предположила Маша.
– В смысле? – не понял я.
– Ну, какие-то идеи есть, но они их ещё не успели реализовать. Руки не дошли. Но место сюда перенесли, когда была такая возможность, и всё тут только начинало организовываться. Может быть, здесь тоже планировались какие-то этапы, вроде тех, где мы сначала лазили. Те места тоже не были похожи на построенные для парка развлечений. Что-то явно инородное. И это точно такое же, просто сегодня не используется, – сказала Маша.
– Наверное, ты права. Не могут же они сразу всем пользоваться, наверняка есть определённый резерв и простаивающие сектора. Сейчас вот идёшь по городу, видишь руины здания, а оказывается, что под этой горой битого кирпича находится целая военная база, где идёт своя жизнь… а снаружи так и не скажешь. И такое встречается очень часто. Как будто все, кто остался в городе, начинают постепенно закапываться под землю, – сказал я.
– Может быть, здесь безопаснее? – Маша оглядела пустое помещение, – никто не вломится через стену, большая бомба не разрушит здание. Да и от чужих глаз подальше. Как ты и сказал, снаружи вроде бы ничего нет, а внутри целый мир.
– Но здесь не так, здесь и снаружи ого-го наворочено, – сказал я.
– А как думаешь, почему? Почему они так смело себя ведут? – спросила Маша.
– Излишняя самоуверенность? Или, может быть беспечность? А может быть, это как раз способ заманивать сюда новых людей, но так, как будто их здесь не ждут и им здесь не очень рады. И, мол, место в этом «раю» ещё нужно заслужить, – сказал я.
– Не слишком сложно? – спросила Маша, – мне кажется, обычно всё гораздо проще.
– Когда знаешь ответ, всё кажется простым. А когда не знаешь, то ломаешь голову над чужими мотивами и логикой поведения. Вот когда вы нападали на убежище, мы тоже всю голову сломали, зачем вам это надо. А ответ оказался простым. Простым, да вот только мы его не знали и не могли даже такого предположить, – сказал я, – понятия не имели про это «зерно».
– Я и сейчас про это почти ничего не знаю. Учителю оно было зачем-то нужно, причём очень срочно. Но зачем, он нам никогда не рассказывал… по крайней мере мне, – сказала Маша.
