Верзила удивленно посмотрел сначала мне в лицо, потом по сторонам, и взял меня за грудки.
– Руку сломаю тебе я, а ты мне скажешь, что ты почувствуешь, – нагло сказал он.
– Вы не правы. – Я без страха смотрел ему в лицо, не отводя глаз. – К тому же, ваш сын смотрит на вас.
Я почувствовал удар, и из одного глаза посыпались искры. – Джон! – услышал я голос Лизы, и перед тем, как упасть, заметил бегущих к нам полицейских. Верзила бы успел сбежать, но он был с сыном. Его скрутили и повели в участок. Лиза прикладывала мне что-то холодное к глазу, он пульсировал, и раздувался. – Что ты сделал?
– Ничего, милая, просто попросил пацана не ломать ту красивую бедную ветку.
– Боже, Джон, тебя нельзя оставить ни на секунду.
– Разве я был не прав? Ей же больно.
– Прав, Джон, прав, но теперь больно уже тебе.
– Зато я ее спас. Он не успел сломать ее. Мой глаз стоит этого.
Рядом стоял полицейский и наблюдал. – Нужна скорая, мисс?
– Нет, что вы! – ответил я за Лизу, – из-за таких пустяков поднимать людей? На дорогах пробки, причем стоит такая жара.
– Не обращайте на него внимания, – вступила Лиза, – сейчас мы придем в отделение.
– Ничего, я подожду.
Я встал на ноги. Голова немного кружилась, но глаз перестал пухнуть.
– Будет синяк, – просто сказал я. – Идемте. Я уже в порядке.
Лиза взяла меня под руку, и мы пошли в отделение. Не знаю, когда она успела, и сколько времени прошло, но ее знакомый адвокат уже был внутри. Нас провели в отдельную комнату, и попросили меня написать заявление.
– Какое заявление? – не понял я.
– На того жлоба, – пояснил адвокат. – К сожалению, на его сынка не получится.
– А зачем? – удивился я.
– Его накажут, – просто пояснил адвокат. – Причем неплохо накажут. С вас снимут побои, есть свидетели. Дело простое.
– Но я не хочу, что бы его наказывали, – запротестовал я, – его могут посадить, и сын на время останется без отца.
У адвоката отвалилась челюсть. Он встал, вышел и вернулся с Лизой.
– Лиза, – попросил я, – пусть меня отпустят. И того тоже. Я не буду ничего писать.
Она была уже в курсе дела, адвокат успел объяснить ситуацию.
– Гарри, наверное, ты не поймешь, но лучше закрыть это все. Просто я его знаю. Не обижайся, я так тебе благодарна за приезд.
– Но ведь это простейшее дело, – удивленно пожал плечами тот, – если не наказывать таких, то к чему мы придем?
– Ты прав, ты полностью прав. Только тут особый случай, поверь мне.
Адвокат опять пожал плечами.
– Лиза, я тебя знаю столько лет. Тебе не кажется, что твоему подопечному место в другом отделении, не в полицейском?
– Все нормально, Гарри, положись на меня. И еще раз спасибо.
– Ладно, мне то что. Раз вы так решили, пойду, скажу, чтобы его выпустили.
– Передайте ему, что я не обижаюсь, – добавил я, – только попросите, чтобы его сын больше не ломал растения. – Адвокат вышел, хлопнув дверью немного сильнее обычного.
Полиция была не на моей стороне. На меня все косились, но документы я все-таки получил. Лиза сделала все, чтобы мы быстрее уехали.
– Джон, я прикую тебя к себе наручниками, – сказала она уже в машине.
– Дорогая, разве ты бы не вмешалась, если на твоих глазах от нечего делать ломают живой, да еще такой прекрасный куст?
– А заявление?
– Он сам себя накажет, поверь мне. Я это уже понял и ты это видишь. За все, что я кому-то сделал, я теперь расплачиваюсь. Извиняюсь, прошу прощения. Так будет и с ним. А если его посадят, у него появится злоба, сын останется на время без отца, что в этом хорошего? – Не навреди, – сказала мне Марта.
