Локтев вслед за Руденко вышел из больничного корпуса, глотнул воздуха и почувствовал облегчение. На улице потемнело, с неба брызнули капли теплого дождя. Руденко остановился под козырьком подъезда, прикурил сигарету. Синее облачко табачного дыма разогнал ветер.
– Слушайте, Кактус, – Руденко усмехнулся. – То есть, Алексей, вот что. Надо форсировать события. Я не знаю, сколько ещё народу в смертном списке у Тарасова. Я не знаю, кто следующая жертва, я почти ничего не знаю… Но этого хрена нужно найти и остановить. Не знаю только, как это сделать. И от вас толку, как от козла молока. Витаете где-то, в высших сферах… Вспомните хоть что-то существенное, помогайте мне. Ведь Тарасов снова что-то затевает. Я это чувствую.
– Постараюсь помочь, – сказал Локтев. – Обещаю.
Тошнота постепенно прошла. Дышалось легко и свободно.
Локтеву пришлось потратить уйму времени на поиски адреса частного детективного агентства «Северная звезда».
Покружив по тихим дворам, поплутав среди старых зданий в сплетении кривых переулков в районе Сретики, то и дела сверяясь с адресом, нацарапанном на мятом отрывном листочке, Локтев, наконец, набрел на нужный дом. Как ни странно, агентство «Северная звезда» нашло приют в пятиэтажном здании красного кирпича, под обветшалой крышей научно-исследовательского института нефтяного приборостроения.
Дед вахтер, облаченный в пограничную фуражку с зеленым верхом и китель военного моряка, выслушал вопрос Локтева и молча махнул рукой в сторону лестницы, терявшейся где-то в темноте, в сырости затхлого подвала.
Спустившись вниз на один пролет, Локтев увидел перед собой короткий коридор, освещенный яркой стосвечовой лампочкой. В конце коридора единственная дверь, обитая железом. Ни вывески, ни таблички.
Локтев стукнул в дверь кулаком. Звук от удара получился странный, похожий на раскат далекого грома. Через несколько секунд в замке повернули ключ, петли скрипнули, дверь открылась наружу. С другой стороны порога стоял высокий полный мужчина лет пятидесяти в мятой клетчатой безрукавке навыпуск.
– А вы Локтев?
Мужчина и посмотрел на посетителя пустыми глазами, лишенными человеческого любопытства.
– Он самый, – кивнул Локтев.
– А я Журавлев. Приятно познакомиться.
Мужчина прищурился, протянул для пожатия большую ладонь, мягкую и теплую, как свежеиспеченный батон. Закончив на этом короткую церемонию знакомства, Журавлев пригладил засаленные седые волосы, зевнул во весь рот и, пропустив гостя в комнату, показал пальцем на стул.
Затем хозяин кабинета два раза повернул ключ в замке и, чтобы убедиться, что дверь действительно заперта, с силой подергал за почерневшую от старости деревянную ручку. Локтев вдохнул сырого, пропахшего дешевым табаком воздуха, опустился на стул с мягким сиденьем и спинкой, осмотрелся по сторонам.
На минуту показалось, что он попал не по адресу, очутился совсем не там, куда шел. Ничего себе, детективное агентство, ничего себе «Северная звезда». Берлога одичавшего холостяка, а не агентство.
Зарешеченное слепое окошечко где-то под потолком почти не пропускало дневного света. Из обстановки старый продавленный диван, в изголовье подушка и кое-как сложенный комплект несвежего постельного белья.
У другой стены два письменных стола, один из которых завален желтыми от старости бумагами, на другом столе компьютер, телефонный аппарат и радиоприемник с выдвинутой антенной. В углу комнаты необъятных размеров сейф, рукомойник и электроплитка на тумбочке. Посередине всего этого великолепия, точно под свисающей с потолка лампочкой, ещё один конторский стол, заставленный пепельницами, полными окурков, немытыми чашками, двумя коробками из-под ботинок.
