– Девочка, ты зачем к незнакомому человеку в машину села?! – строго рявкнул я. Малышка даже не почесалась от моего сурового (как я думал) тона.
– Мне дедуля сказал. Он вот тут стоял, – весело указала она куда-то на проезжую часть. Деда там не было. Зато там лежала… Лежало то самое чудо, сидящее в моей машине. Ошарашенность волной сбила меня с ног.
“Нет, нет, нееет, никого не надо менять, ни тебя, ни меня…” – слышалось из динамиков. Я сделал громче, чтобы немного заглушить ужас и рой тошнотворных мыслей. Резко повернув ключ в зажигании, я, стараясь не делать лишних движений, поехал прочь от этого места.
Перед глазами стояло маленькое тельце, распластанное на асфальте. Волосы, что девочка крутит в данный момент, тонким слоем размазаны по асфальту – как маслом по батону. Багрово-красные пятна под её головой и неестественно вывернутой ногой…
Проехав около километра, я остановил машину, уменьшил громкость музыки и обернулся:
– Тебя как зовут? – вздохнув и почесав голову, устало спросил я.
– Дей, а тебя как? – Дей? Что за странное имя? Полагаю, полное звучит “Даяна”? Ладно, при случае поинтересуюсь. А если так, судя по её имени, я сейчас в Англии.
Давно же я на родине не был… Ну хоть после смерти путешествовать могу. Я и при жизни хотел, да вот некогда было… Сейчас же, место дислокации могу определить только по именам да лицам. Редко когда я, как сейчас, мог ясно увидеть окружающий мир. Только когда он, мир то есть, непосредственно связан с мертвецом.
– Тристан. Значит так, Дей, слушай внимательно: я очень плохой дядя. Очень-очень плохой. Я маньяк, понимаешь? – скорчил я злую рожицу, пытаясь её напугать. Но, то ли она не из пугливых, то ли я актер хреновый. – Ты должна прямо сейчас выйти из моей машины и бежать домой! Ты меня поняла?
– Тристан? – как будто не услышав меня, переспросила она. – А у меня папочку так же зовут! – девочка захлопала в ладоши, и я скривился. Детская непосредственность всегда меня пугала. – Тристаны не могут быть плохими, так Бабушка Кэти всегда говорит!
В голове что-то щелкнуло, я повернул голову и уставился на лицо девочки. Потом, вглядевшись в окно, я с трудом различил название здания из прошлого “Две спасательные шлюпки”. Гостиница моего родного города… Снова посмотрел на лицо девочки и…
***
1975 год, Шерингем
Мне сразу вспомнился детдом. Смешная девочка, из-за которой я регулярно получал по щам от старших… Причем чаще всего за тупое стечение обстоятельств. Я ведь уже предупреждал, что судьба та еще сука?
Я шёл в столовку, когда услышал тихие мольбы и угрозы. Они доносились из заброшенной части приюта – там обычно собирались старшаки.
– Раздвигай ноги, я сказал! – возня… Звук удара. Неужели?
– Пожалуйста, отпусти меня, пожалуйста… – тихо плакала комната голосом моей новой одноклассницы.
– После этого ты станешь женщиной, а я выиграю спор! Ты же хочешь быть взрослой, правда? – голос подонка стал мягче. Новый способ принуждения ребенка – надавить на возраст. Плавали, знаем!
Оглушительный звон оторвал меня от подслушивания – из моих рук выпала кружка и покатилась к дверям класса. Я понял, что если меня здесь увидят – мне конец.
– Кто здесь?! – стук двери о стену (но-но-но, казенное имущество портим, да?) застал лишь мои сверкающие пятки.
Да, я маленький ссыкливый говнюк.
Расплата пришла глубокой ночью. Мне закрыли рот, засунув чьи-то грязные трусы, рывком вытащили из постели и отнесли туда, где должно было произойти то, что я случайно прервал.
