Амплитуда волшебства - страница 3

Игорь в очередной раз зажмурился, опустив голову, а когда в комнате снова посерело, и он смог открыть глаза, то встретился взглядом с сидевшим напротив Дмитрием Аристарховичем Лодиным. Значит, чутье его не подвело.

– … начальство, конечно, к нам прислушивается – но и мы не должны отбрасывать полезные инициативы только потому, что привычка – вторая натура. Так, голубчики? – разливался соловьем главный инженер. – Наша задача – стремиться к увеличению эффективности труда. Не дожидаясь, когда это сделают за нас сверху. Вот Дима ко мне недавно подходил, напоминал. Это он правильно делает, у меня в голове – мильон дел, всего не упомнить.

Игорь криво усмехнулся. Кофе давно выпит, работа стоит – чего ждать, пока Перекати-поле перестанет ходить вокруг да около?

Главный инженер встрепенулся.

– Ну вот, Игорек, ну вот! Ты сразу в отказку, как по-писаному. Ты еще не выслушал, а уже думу точишь. Дима тебя, между прочим, на десяток лет старше и опытнее, надо и уважение проявить. Не так уж его план и дурен.

– Никаких сомнений, Эдуард Иванович.

– Нет, ты послушай, послушай. Я тебе сейчас разложу все по полочкам, сам увидишь.

Под пристальными взглядами собравшихся Перекати-поле заерзал на стуле. Кроме Игоря, только один человек сидел, глядя прямо перед собой, и даже не повернул головы, словно это не его идею уже в третий раз за полгода пытался реализовать покрасневший от напряжения главный инженер. Дмитрий Аристархович Лодин, начальник огромного отдела разработки, в свои сорок пять выглядел умудренным жизнью бодхисаттвой – всегда в отглаженном, с иголочки костюме, с аккуратно подстриженными висками, чуть тронутыми сединой, он никогда не позволял себе повышать голоса, опаздывать – и вставать у себя на пути. Игорь только год, как перестал быть практикантом, когда в Институт пришел Лодин – всего лишь одним из двадцати конструкторов второго разряда. С тех пор утекло много воды – и очень мало осталось в Институте человек, которых Лодин не дергал за ниточки в любое удобное ему время.

Игорь никогда с ним не спорил.

– Ну, Игорек, что скажешь?

– Что и всегда, Эдуард Иванович, – Руничев пожал плечами и поднял голову навстречу безжалостному солнцу. – Согласно основным положениям Института, экспериментальный отдел является обособленной площадкой, которая подчинена непосредственно главному инженеру. Целью данного обособления являлась, как я уже упоминал, не универсальная эффективность работы в вакууме, а невозможность оказания…

– Вам бы пластинку сменить, Игорь, право слово! – Дмитрий Аристархович сверкнул белозубой улыбкой. – Мы все это слышали, весь ваш «мильон терзаний». Вы бы еще «Русскую правду» Мономаха нам прочли, око за око – это оттуда. Тяжело с вами договориться, каждый раз – через служебки, через посторонних. А у меня сроки горят, все мы тут люди подчиненные. Но с вас спрос невелик – а с меня три шкуры дерут. И с начальства.

Старая песня о главном. Не служебки и не сроки волновали начальника разработки, но знали об этом только сам Лодин да Игорь. Остальные сочувственно косились в его сторону, не улавливая сути претензий, но прекрасно зная – Руничев не первый и не последний, чью вотчину пытался подмять под себя неугомонный и обаятельный Дмитрий Аристархович. Главный инженер выразительно кашлянул.

– Не будем ссориться, такие вопросы с кондачка не решают. Ты все-таки подумай, Игорек. Мощностей у Димы побольше твоего, производство сразу за стенкой – чуть какая деталь нужна, чертеж кинул – и через полчаса уже готово. А так ты сейчас сколько, по неделе ждешь? Непорядок это, сам знаешь. А с текущей твоей задачей…