Амулет любви - страница 7

Переломный момент наступил, когда во время одного из сеансов арт-терапии пациентка нарисовала птицу, парящую над морем. Рисунок был наполнен светом и надеждой. Впервые за долгое время в глазах Веры появился проблеск интереса к жизни. Она начала общаться с другими пациентами, участвовать в групповых занятиях. Постепенно галлюцинации стали реже, а затем и вовсе исчезли. Веру собирались выписывать, но тут опять произошло резкое ухудшение. Она устроила истерику, рыдала, требовала позвать каких-то дочерей, хотя детей у Веры никогда не было. Кричала что-то о замке на скале, о князе и о магии. Ее речь стала бессвязной, наполненной странными, непонятными словами. Врачи, обеспокоенные таким поворотом, провели дополнительные обследования. Диагноз изменили на шизофрению. Надежду на скорое выздоровление сменила тревога за будущее Веры.

– Вы уверены, что это не реактивный психоз? – с сомнением в голосе спросила молодая врач, изучая историю ее болезни. – Переход в шизофрению кажется слишком резким.

– К сожалению, все симптомы указывают именно на это, – ответил заведующий отделением, пожилой доктор с усталым взглядом. – Галлюцинации, бред, нарушение мышления. Все классические признаки. Возможно, первоначальный диагноз был ошибочным, и шизофрения просто дремала, ожидая подходящего момента, чтобы проявиться. Стресс, связанный со смертью мужа, мог стать триггером.

Ночью, когда Вера металась в бреду, Анна дежурила в клинике рядом с ее кроватью.

– Тише, тише, – ласково шептала она, гладя Веру по руке. – Все хорошо. Вы в безопасности.

– Мне нужно к ним… к Розалии и Эмилии, – прошептала Вера, глаза ее были широко раскрыты и полны ужаса. – Они ждут меня… в замке…

– В каком замке? – тихо спросила Анна, стараясь говорить как можно более успокаивающе. – Расскажите мне.

– На скале… над морем, – Вера закрыла глаза, словно пытаясь вспомнить что-то очень важное. – Там мои дочери… и мой муж… он князь… он защитит нас…

Анна понимающе кивнула, делая пометки в журнале наблюдений.

Утром дежурство закончилось, и она вернулась домой, но дочери там не оказалось. После бессонной ночи Анна прикорнула на диване, а когда проснулась вечером, Киры по-прежнему дома не было, ее телефон молчал. Обзвонив всех ее друзей, чьи номера значились в записной книжке, Анна испугалась не на шутку. Взяв полагающиеся ей отгулы на работе, утром она отправилась в полицию. Заявление о пропаже человека приняли сразу. Только вот девочку так и не нашли.

Анна о своей дочке не забывала никогда, но не понимала, почему она вдруг вспомнила о Вере. После отгулов для поиска дочери сразу взяла отпуск, а когда вышла на работу, Веры в клинике уже не было. Пациентку в стабильном состоянии забрала сестра, тщательно записав назначенное врачом лечение.

Анна встала с дивана, сегодня выходной, нужно взять себя в руки и жить дальше. Через несколько дней будет Новый год. Очередной Новый год без Киры. Она подошла к елке, которую ей принес Кирилл. Даже его имя напоминало Анне о дочери. Мыслями она опять вернулась в год пропажи своей девочки. Вспоминала, как подавала заявление.

– Здравствуйте, капитан полиции Журавлев Кирилл Дмитриевич, – представился мужчина, – что у вас случилось?

Анна, еле сдерживая слезы, рассказала о пропаже дочери, о том, что обзвонила всех друзей и о том, что Кира не отвечала на звонки.

– Заявление примем, конечно, – сочувственно кивнул Кирилл Дмитриевич, – но Вы понимаете, что подростки часто убегают из дома. Скажите, у вас с дочерью были конфликты?