Вот почему-то я ее понимала, тоже по принуждению замуж выходить не хотела. Мне ее аж жалко стало. Но ненадолго…
– А чем вам этот Тимур не понравился? – Спросила я.
– Дык, ведь ведьмак он! Черный. Темными делами занимается, – Кристофер перекрестился. – Не удивлюсь, если это он людей по ночам изводит.
Макс нахмурился.
– А с чего вы взяли, что он ведьмак? Видели, как он колдует?
Староста почесал затылок.
– Своими глазами не видел, – признался он. – А вот кума моя, Вольда, говорит, что видела, как он ночью в ворона обратился и улетел куда-то. На кладбище небось…
Я скривилась. Не люблю такие вот сплетни. Парень небось один раз с этой Вольдой не поздоровался, а она тут же стала гадости рассказывать. Староста меж тем продолжал.
– Да вы на него только посмотрите! Нет у нас в деревне никого такого темного. Все как один светлые. А он как дитя ночи черный. И мать его, упокой Самирья ее душу, светлой, доброй была, а отец его святейший человек. Вы в любой деревне по соседству спросите, все нашего священника знают и уважают. И за что ему такое наказание?
Ну с этими ребятами мы еще пообщаемся.
– Когда впервые начались нападения? – Макс сама серьезность.
– Да сегодня аккурат четвертая неделя пошла, – староста задумался. – А ведь точно! Как раз три недели как приходил к нам Тимур свататься! А я его взашей и выгнал. Вот тогда он от обиды людей губить и стал. Как пить дать он!
Не ну это уже ни в какие ворота, я хотела было ответить старосте, но меня перебила Эла.
– Давайте не будем делать поспешных выводов.
Дипломатичная наша.
– Как часто они приходят к вам? Вы пробовали как-то рассчитать их приход? – Снова начал разговор Макс.
– Да как их поймешь? Первую неделю приходили два раза. На следующей – через день. Потом затишье и опять понеслось. Походят два дня подряд, на три пропадут. Мужики то посты ставили. Как только они на горизонте появляются, они тревогу поднимают, и мы значится всей деревней встаем и назад возвращаем их, – рассказывал староста.
– А как быстро вы замечали пропажу людей?
– Ну обычно наутро. Пару раз сразу по приходу домой мужики не заставали кого-то из своих. Мы то, когда эти упыри идут всех баб и детей дома запираем. А сами то…
– То есть выходит, что к зомби пропавшие выходили сами? – Удивилась я.
– Ну…– староста почесал макушку. – Выходит значит, что так. Вот, кстати, жених то нашей Люськи давеча тоже пропал. Говорит жена кузнеца, что вышел вслед за отцом, мол на подмогу, да ток к нам он так и не пришел. Эх, жалко парня, хороший он у них.
Я недоверчиво уставилась на мужчину. Это что ж выходит, что наши пропавшие сами добровольно уходили на прикормку? Хотя прекрасно знают, что по деревне гуляют мертвяки? М-да, бесстрашные люди здесь живут, однако.
– Если я не ошибаюсь, то пропало семь человек и…
– Пять, – перебил эльфа мужичок.
– Сколько? Но у нас есть сведенья, что…
– Смольку, пивовара нашего, и Грынду, пьяницу местного, нашли то. Правда мертвыми. Схарчили мертвяки их.
Мы с эльфом переглянулись. А вот это уже интересно. Почему-то этих индивидуумов оставили, а остальных забрали с собой? Я вспомнила досье, что показывал нам кот. Всего там значилось девять пропавших. Три девчушки, четыре молодых парня и два взрослых мужика. Мужиков оставили на месте, а ребят забрали. Что в принципе не характерно для зомби. Видимо они действуют по указке нашего неизвестного некроманта и ему зачем-то понадобились молодые люди. То, что те двое несчастных просто попали не в то время и не в то место было очевидно.
