Ань Жань, та женщина, которая когда-то стойко преодолевала трудности и мужественно исполняла обязанности временного генерального директора, пытаясь спасти ситуацию, теперь сломлена ударами судьбы. В её глазах – боль и растерянность, словно она потеряла ориентир. Былой боевой задор исчез, его сменила беспросветная депрессия. Она целыми днями запирается в комнате, пялится в стену, ворошит в памяти прошлое, и эти прекрасные воспоминания теперь подобны острым кинжалам, ранящим её сердце.
Компания Линхай сейчас переживает трудные времена, подобно одинокому кораблю, борющемуся со штормом и рискующему быть поглощённым волнами. Цзя Хуй понимает всю тяжесть ответственности, но она давит на неё, как гора. Она чувствует себя в тёмном океане, окружённая тьмой и бушующими волнами, не видя ни лучика надежды.
И вот, несколько руководителей, увидев возвращение Цзя Хуй, словно утопающие за соломинку, бросились к ней.
В слегка затемнённом коридоре компании Линхай фигура Цзя Хуй казалась особенно хрупкой. Её шаги медленны и тяжёлые, каждый из них словно пропитан воспоминаниями о былом величии и безысходности нынешней ситуации. На стенах компании, где когда-то висели многочисленные грамоты и вдохновляющие лозунги, теперь остались лишь несколько криво висящих старых картин, выцветших и тусклых, словно символизирующих мрачные перспективы Линхай.
Руководители метались, как мухи на сковородке. Увидев Цзя Хуй, в их глазах мгновенно загорелась надежда, словно утопающие увидели спасательный круг. Руководитель A первым бросился к ней. Его волосы растрёпаны, как птичье гнездо, галстук криво висит на шее, ворот рубашки расстёгнут, обнажая мятую майку. В его глазах – ужас и ожидание, он крепко схватил Цзя Хуй за плечи, и его голос дрожал, словно осенние листья: «Цзя Хуй, вы наконец-то пришли! На улице ходят слухи, что наша компания вот-вот обанкротится и распадётся, правда ли это? Мы уже с ума сходим, чувствуем себя, словно сидим на вулкане, который вот-вот извергнется!»
Руководитель B последовал за ним. Его начищенные туфли теперь покрыты пылью, манжеты пиджака потёрты. Он постоянно тёр руки, беспокойно искал ответ в глазах Цзя Хуй и торопливо сказал: «Да, Цзя Хуй, эти три месяца были настоящим кошмаром. Компания без руководства – как корабль без капитана в бушующем море. Дела стоят, клиенты разбежались, как перепуганные птицы, партнёры держатся подальше. Негативные публикации в СМИ, как волны цунами, разрушают репутацию компании. А долги… это огромная гора, которая давит на нас всех, вот-вот достигнет исторического максимума. Что же нам делать?»
Цзя Хуй смотрела на этих когда-то полных энергии топ-менеджеров, теперь потерявших всякий вид, и в её сердце вспыхнула целая гамма чувств. Она прекрасно понимала, что компания оказалась в беспрецедентном кризисе, но насколько велики её собственные силы, чтобы что-то изменить? В её глазах читалась растерянность, словно она заблудилась в густом тумане, не видя выхода.
«Я… я не знаю, что делать», – тихо и безнадёжно прошептала Цзя Хуй, её плечи опустились, будто на них лежал весь мир. «Я, как и вы, беспокоюсь о будущем компании. Но ситуация действительно очень сложная, как клубок ниток, который невозможно распутать».
В голове Цзя Хуй невольно возник образ Хуа Чэна. Раньше Хуа Чэнь блистал на деловых переговорах, каждое его решение было решительным и мудрым, он вёл компанию Линхай к успеху, преодолевая все препятствия. А теперь он заперт в холодной палате психиатрической больницы, его взгляд пуст, он не реагирует на окружающих. Когда Цзя Хуй навещала его, он сидел в углу, волосы были как сухая трава, лицо истощённое, он бормотал что-то невнятное. Бывший энергичный и умный Хуа Чэнь, казалось, был поглощён бездной тьмы, оставив после себя лишь разбитую душу, терзаемую бесконечной болью.
