В голове Ань Жань постоянно всплывали сцены столкновения с Чжао Лэем, ее тщательно продуманный план, который она считала безупречным, был легко разрушен Чжао Лэем и даже обращен против нее. Эти насмешливые взгляды, едва заметные угрозы, а также плевок Чжао Лэя у двери конференц-зала, все это было как шипы, вонзающиеся в ее сердце. "Я не могу больше сидеть сложа руки, не могу каждый раз полагаться на председателя Ван Цяо, на этот раз я должна сама найти способ решить проблему, я должна доказать, что способна справиться со всем этим. Даже если впереди тернистый путь, я должна проложить себе дорогу." Она стиснула зубы, приняла решение, и в ее глазах постепенно загорелся упрямый огонек.
Через несколько дней Чжао Лэй рано встал, он стоял перед зеркалом, внимательно рассматривая себя. Он надел совершенно новую рабочую форму, ткань которой, хотя и не сравнилась с его повседневными дорогими костюмами, но он носил ее с особой "властностью". Он поправил воротник перед зеркалом, на его губах появилась уверенная улыбка, как будто он был генералом, отправляющимся на поле боя. Затем он широким шагом вышел из президентского люкса, сел в роскошный автомобиль, который уже ждал у двери, и помчался к месту демонстрации.
Автомобиль медленно остановился, Чжао Лэй открыл дверь, и как только он появился, толпа, которая долго ждала, мгновенно взорвалась. Бастующие, казалось, увидели давно ожидаемых родственников, они были так взволнованы, что не могли сдержаться.
Несколько рабочих в первых рядах толпы мгновенно покраснели от слез, слезы неудержимо текли из их глаз, они вытирали слезы грубыми руками и изо всех сил прыгали, пытаясь привлечь внимание Чжао Лэя; толпа в задних рядах еще отчаяннее махала руками, размахивая так сильно, как будто вкладывая в это всю свою силу, и громко что-то кричала, голоса поднимались и опускались, сливаясь в звуковую волну, как будто собираясь прорвать облака. Они ринулись к Чжао Лэю, но остановились в нескольких шагах от него, сознательно образовав круг, чтобы освободить ему дорогу.
В глазах рабочих было полное благоговение и ожидание, как будто Чжао Лэй был их единственным лучом надежды в этот момент, способным вывести их из затруднительного положения. Рабочие обнимали Чжао Лэя, плакали у его плеча, как будто выражая свое благоговение перед ним. В этот момент Чжао Лэй казался настоящим рабочим лидером.
Придя в центр толпы, Чжао Лэй словно преобразился, его лицо было полно праведного негодования, он взял мегафон из рук помощника, вскочил на импровизированную трибуну и громко крикнул: "Товарищи рабочие, посмотрите, мы так усердно работали для Электрическая компания «Красной Горы», а теперь даже зарплату не можем получить, это нормально? Торгово-промышленная палата внешней торговли, как крупный акционер, владеет 60% права принятия решений в Электрическая компания «Красной Горы», но ей наплевать на нашу жизнь и смерть, сегодня мы должны потребовать объяснений, пусть они выплатят нам нашу заслуженную зарплату!" Его голос через мегафон разнесся по округе, и в толпе тут же раздались бурные крики, эмоции рабочих были полностью зажжены им, они махали кулаками и скандировали лозунг "Верните мне зарплату".
Голос Чжао Лэя был чрезвычайно заразительным, каждое его слово было как искра, упавшая в сухую кучу гнева в сердцах рабочих.
Седовласый старый рабочий, с покрасневшими глазами, взволнованно крикнул: "Господин Чжао прав! Мы не можем просто так терпеть издевательства, мы должны добиться справедливости! Господин Чжао – наш великий спаситель, он день и ночь трудится ради нашего рабочего класса, эту милость мы не сможем отплатить за несколько жизней!"
