Если вы думаете, что парящие гарпии обмениваются подстрекательствами и свежими анекдотами, вы мало знаете о полетах. Даже если отбросить свистящий в ушах ветер, потоки воздуха уносят звуки далеко в никуда. Я жестами говорю Джаю закругляться. Он замечает не с первого раза – занят исполнением крутых виражей. Я вижу, что он не хочет спускаться. Последнее время он много времени тратит на полеты, будто заново узнал, что он умеет летать. Может, в силу возраста ощутил нехватку движения, может, отрабатывает новые техники.
Джай в полтора раза ниже меня. При должном усердии, сложив орлиные крылья, укутавшись в свободные одежды, он мог бы сойти за представителя людской расы, хотя с птичьими ногами тоже вышли бы трудности. Однако, кроме крыльев и когтистых лап, от человека его отличают только большие янтарные глаза навыкате. И большой нос. Кажется, что вся его голова – это нос, плавно переходящий в скромное продолжение. Впрочем, выглядит породисто и красиво. У людей такой нос тоже бывает, и даже побольше, хотя редко.
– Техонсор, Арлахазар Мэлвин Парсеваль, Джай сорок третий. В Небесный Город прибыли, – докладываю я в наручный коммуникатор, снижаясь.
– Больдо Хьюго Хименес, принято. Есть вопрос.
– Слушаю, – отвечаю я, поморщившись. Кто только пустил этого упыря принимающим? Это не его обязанность, да и туповат он – с техникой работать.
– Саймон говорит, у хищников глаза расположены фронтально, а у травоядных – по бокам.
– Вопрос-то в чем?
– Что ты такое? Баран?
– Спроси у Саймона, что значит твоя лишняя хромосома.
– Нет, ты мне ответь. Что ты такое? Удобно ли иметь слепую зону прямо перед мордой?
Я завершаю вызов и дублирую сообщением информацию о нашем прибытии: Больдо вполне может «нечаянно» забыть, что я отчитался, а с меня потом спросят. Разберемся быстро, но мне лишних хлопот не нужно.
Отношения у нас с Больдо не очень сердечные. Виной тому, как ни банально, женщина. Киндра. Которую я защищаю от его навязчивого внимания по ее большой просьбе.
Мы с Джаем садимся на самом крупном пьедестале – его вершина занята старым деревом, раскинувшим свою крону, кажется, на целый километр. Рано или поздно, его уютные корни разрушат основание. И если это не приведет к крушению всей главной горы, то уж точно сделает ее куда ниже. А если само дерево упадет, вероятно, придет конец нескольким соседним скалам со всеми людьми на них. Но сейчас оно стоит, дает городу тень и неизвестно где берет достаточно воды для поддержания своей жизни.
Нас встречают. Стайка одинаковых, белокожих, тонких женщин с прилизанными волосами окружает нас. Я достаю из сумки тунику и вожусь с застежками, дающими возможность носить шедевр портняжного искусства с комфортом, если у тебя шесть конечностей.
Я бы предпочел одеться до того, как нас увидят, но в полете было немного не с руки. А теперь девушки смотрят, я смущаюсь и путаюсь. Они готовы все глаза выглядеть. Я невзначай занимаю более выгодную позицию. Любуйтесь, вы такого в своем городе не найдете. А вот спину вам лучше не видеть, а то задумаетесь, что за отростки – придется память стирать.
– Аааарл, – с раздражением протягивает Джай, ожидающий, когда же я закончу.
В Небесном Городе он сверкает голым торсом по убеждению. Как и везде, где температура выше ноля. То ли потому, что любит впечатлять тугими мышцами, то ли потому, что не любит одеваться – у него всего один подвижный палец на каждое крыло.
