Аналогичный мир. Том второй. Прах и пепел - страница 106



– И ты все знаешь? – ахнула Женя.

– Ага, – счастливо кивнул Эркин. – Мне даже подарили… сейчас покажу.

Он выскочил из-за стола, метнулся к двери и быстро – Женя даже не успела заметить, что Алиса уже сгрызла и его, и её печенья и запустила руку в пакет – вернулся и сел, протягивая Жене пухлый затрёпанный томик.

– Вот. Если хочешь, проверь меня, Женя.

Женя бережно раскрыла книгу наугад и прочитала:

– Скажи, что я уплатой пренебрёг…

– За всё добро, каким тебе обязан, – подхватил Эркин, – что я забыл заветный твой порог, с которым всеми узами я связан…

Эркин говорил чуть нараспев, глядя на Женю, и она следила за ним, а не за текстом. И покачала головой, когда он закончил:

– Я виноват, но вся моя вина покажет, как любовь твоя верна.

– Нет, Эркин ты ни в чём не виноват, это не про тебя, нет.

Он оторопело заморгал, покраснел и наконец, смущённо нагнув голову, признался:

– Женя, я, когда их говорю, не понимаю ничего, так, болтает язык, и всё.

Женя улыбнулась.

– Тогда слушай, – и стала читать.

Скажи, что я уплатой пренебрег
За все добро, каким тебе обязан,
Что я забыл заветный твой порог,
С которым всеми узами я связан,
Что я не знал цены твоим часам,
Безжалостно чужим их отдавая,
Что позволял безвестным парусам
Себя нести от милого мне края.
Все преступленья вольности моей
Ты положи с моей любовью рядом,
Представь на строгий суд твоих очей,
Но не казни меня смертельным взглядом.
Я виноват. Но вся моя вина
Покажет, как любовь твоя верна.

Она читала медленно, словно сама с трудом понимала. А он слушал и всё сильнее краснел, даже слёзы на глазах выступили.

– Женя, – у него дрогнул голос, – Женя…

– Ну что ты, милый, – засмеялась Женя. – Это же стихи, только стихи.

И тут она заметила заснувшую за столом Алису с недоеденным печеньем в руке и ахнула:

– Господи, ну, наказание, а не девчонка!

Женя сунула книгу в руки Эркину, вскочила и захлопотала.

Эркин так и сидел за столом, пока Женя бегала взад и вперёд, убирая со стола, расстилая постель и укладывая Алису. Мимоходом она взъерошила ему волосы, но он, против своего обыкновения, даже не попытался поймать её руку. И, закончив дела, Женя подошла к нему, наклонилась, заглядывая в его лицо:

– Ну? Ты что, Эркин?

Он поднял на неё глаза.

– Ты… ты думаешь, я… нарочно… я же всё время помнил тебя, Женя, всё время.

– Глупыш мой, – она мягко взяла у него книгу и положила на стол. – Я же сразу сказала, что это не про тебя.

Он обхватил её за талию и прижал к себе, уткнулся лицом в её халатик. Женя пригладила ему волосы на макушке, взъерошила и снова пригладила.

– Ох, Эркин…

– Что, Женя? – ответил он, не поднимая головы.

Вместо ответа она только прижала его голову к себе. Эркин потёрся лицом о её живот, осторожно раздвигая полы халатика, пока не коснулся губами её кожи. Женя негромко рассмеялась, и он уже смелее повёл губами по её телу. Приоткрыв губы, касался её тела языком короткими щекочущими толчками. И руки Жени всё плотнее прижимали его голову, становились всё горячее, а её тело мягче и податливее. И вот она уже теребит ворот его тенниски, гладит его шею и плечи.

Эркин вставал медленно, скользя губами, всем лицом по её телу, не отпуская её от себя, прижимаясь к ней. И когда их лица встретились, он так же мягко коснулся губами её губ. И Женя ответила на его поцелуй. Губы в губы, глаза в глаза. Она никогда не жмурилась и не отводила взгляда, он всегда видел её глаза, внимательные и ласковые. И сам не боялся смотреть на неё. Руки Жени мягко соскользнули по его спине вниз, выдернули тенниску и уже под ней начали движение вверх.