– Я вот мечтал миллион выиграть…
И дружный хохот.
– Это с кем играть надо, чтоб он тебе столько проиграл?
– И чего бы ты с миллионом делал, Пол?
Пол начинает рассказывать. Его перебивают, хохочут, Пол живописует всё более смачные подробности. Пол – шут, за шутовство ему перепадает. Шакал. А дружок его, Грег, ещё держится. По возможности блюдёт себя.
– А что бы ты делал с миллионом, Грег?
– У меня его не будет, Фредди, я о нём и не думаю.
– А вот выпадет, а ты не готов, а?
– Найди миллионера, Сэл, который сядет играть со мной.
– Не прибедняйся, Грег, сознайся, – Пол подмигивает остальным. – Ты ж хотел быть лендлордом, скажешь, нет?
– Заткнись, Пол, – Грег стискивает зубы, пересиливая себя. Его пустили в игру из милости, и он должен помнить это. Но его ещё хватает, чтобы тихо сказать: – Не хотел, а мечтал. Улавливаешь разницу, Пол?
– Улавливаю, – кивает Пол. – Хотеть – это копить деньги на покупку имения, а мечтать – это пить.
– Пьяный – всегда король, – хохочет Сэл.
Грег медленно кладёт на стол карты рубашкой кверху, обводит сидящих за столом блестящими глазами.
– Когда полгода копишь, а потом соображаешь, что нужной суммы не соберёшь за всю жизнь, то, что делать с накопленным, а?
Он невольно кивает, соглашаясь. Да, похожее и у него… было. Когда сообразил, что ему самому на Южные острова не заработать, за всю жизнь столько не собрать. Грег прав. Он сам, правда, не запил, не до того было. А Грег продолжает:
– Самое ведь обидное, что я поздно сообразил, как мне вывернуться. Ведь когда имение начинаешь, на что главный расход идёт? Не на землю, землю можно дёшево купить, не на обзаведение, здесь если с умом и без выпендрёжа, то тоже можно малой деньгой обойтись.
Он с интересом смотрит на Грега. Выходит, не такой уж это дурак. Ну-ну, как он дальше поведёт?
– Главный расход – рабы.
– Да, прокормить их…
– Да ни хрена, и кормить можно дёшево. Каши ему навалить побольше, или бобов там, нет, это всё пустяки, если умеючи. Сами они дорогие, поганцы.
– И купить можно дёшево, – возражает Сэл.
Смотри, как забрало их, всерьёз заговорили.
– Дёшево на торгах мелюзга необученная, или кого ты сам через неделю на Пустырь свезёшь, – Грег пренебрежительно сплёвывает. – Я похитрее придумал. Ведь как. Вот ты привёз раба в распределитель, и тебе сразу за него отвалили. Так? А на торг он уже по другой цене идёт. Там-то свой процент накидывают.
– Это уж как везде.
– Ну, можно и из рук в руки купить.
– Это ж самому помотаться надо, вызнать, высмотреть…
– Хлопотно очень.
Он молча слушает, не вмешиваясь.
– Во! Я и подумал. На чёрта я этот процент платить буду? Да ещё ведь на торгах не угадаешь. По виду бык, а нутро хлипкое. Пори такого, не пори, а толку не будет. Или ты его… для скотной купил, а он корову впервые видит и где у неё вымя не знает.
– Ну, загнул! Это-то не проблема.
– Да, выпороть, как следует, так всё узнает.
– А как ты старательного на торгах угадаешь?
– И угадывать нечего. Все они одинаковы. Кого порешь, тот и старательный.
– Все они воры и бездельники. Я сколько лет надзирателем работал, так ни одного, чтоб без порки работал, не видел.
– Плохо смотрел, Пол, – усмехается Грег и продолжает: – Ну вот, я и решил купить рабов там же, у хозяйки. Всё-таки я их всех уже видел и знал, как облупленных. Кому и оплеухи много, а кого и запори насмерть, а всё равно мало будет. Присмотрел имение маленькое. На большое не потянул бы. Сам за всем не углядишь, а надзирателя нанимать… сами знаете, почём наша работа обходилась.
