Уже октябрь, скоро может и снег лечь, значит если что и произойдет, то скоро. Нежить тоже кушать должна, а зимой дичи не напасешься, потому нежить зимой в норах спит. Потап уже весь на нервах, говорит зверье уже ушло, а ничего так и не происходит. Странный он, этот Потап. К клинку моему даже прикоснуться отказался, хотя ковать помогал, на револьвер ручной только хмыкнул с презрительной ухмылкой, хотя у него на хуторе все с винтовками. Учит правда основательно, травы, плетения и наговоры, амулеты, как в лесу ходить, да охотиться. Мне степняку, эта премудрость с трудом идет, но что поделать. Кот постоянно рядом оказывается, когда мне Потап что-нибудь объясняет, как будто проверяет, прилежно ли учусь?
Колокольчик звякнул и я вошел в дверь лавочки. Ювелир должен был насечку на клике по долу серебром выполнить, и законные восемнадцать пуль изготовить, серебряных в медной оболочке. Мне еще на них руны резать надо, но тут только самому, Потап это четко разъяснил. За прилавком никого, заработался Абраша? Да, ну? Чтобы лавку открытой оставил, а сам в мастерской работал?
– Абрам Моисеевич! – Я стукнул по колокольчику на стойке. – Эге-гей! Есть кто дома?
Старый еврей не любил новомодных штучек, типа электрических звонков, кроме конечно охранных. Я постоял, позвенел звонком, ладно, я все таки представитель власти, хоть и не цивильной. Громко топая и сообщая на всю округу, что я иду, пошел за прилавок. Скрипнула дверь, туго открываясь во внутрь. В нос шибанул запах крови и внутренностей. Свет не горел, выключатель где-то должен быть, но я не знаю где. Щелкнул фонариком, мать!!!
Разрубленное тело ювелира подпирало дверь, потому так тяжело она и шла. Сейчас оно лежало в луже крови лицом вниз, накрыв мой клинок. Схватил рукоять и выдернул оружие из под тела, теперь я не безоружен. Убийца все еще внутри, задний ход у Абрама всегда под сигнализацией, а она молчит. Мелкими тихими шагами крадусь дальше, тишина действует на нервы. Шорох! Успеваю нырнуть за угол как тишину разрывает грохот выстрелов. Да что же это такое! Я с одним клинком против вооруженного огнестрельным оружием, да еще в узком коридоре! Бежать обратно? Угу, увеличить дистанцию для лучшего прицеливания противника. Значит вперед! Снова крадусь, ожидая выстрелов, под ногами гремит металлом, револьвер? В этот момент срабатывает сигнализация задней двери, бегу туда, поздно! Вываливаюсь на улицу, пытаюсь увидеть убегающего убийцу, но вижу только бегущих ко мне полицейских. Они вдруг наставляют на меня свои револьверы и орут, визгливыми голосами, бросай оружие!
Черт! Как не вовремя, сейчас бы рвануть по нити… Стоп! Нити то и нет! Убийца вычистил все следы ауры и теперь ни один следователь седьмого управления не скажет кто убил. Что это значит? Мысль ожгла как плеть, значит вот он я, убийца… На клинке кровь несчастного ювелира, отпечатки на револьвере мои, следы на полу и двери? Может быть…
Наручники защелкнулись, меня поволокли в управление полиции, благо рядом все. Полицмейстер ошарашенно рассматривает мой клинок и револьвер, кстати, тоже мой! Мой револьвер! Из железного сейфа в квартире!
– За что? – Мирон Евсеевич тяжело сел на стул напротив меня. – Что тебе он сделал? Тихий, так сказать, скромный человечек, пусть немного наживался, но это же…
– Я его не убивал.
Моя история никакого эффекта не произвела, все преступники мастера сказки сочинять, а тут все на лицо. Орудие убийства и сам убийца, попался случайно включив сигнализацию. Что тут еще решать? Осталась только одна надежда, на родное седьмое отделение.
