– Мне кажется или ты напряжена? – нежно улыбнулся он ей, снимая с себя пиджак и бросая его на спинку синего кресла. Она по инерции проследовала взглядом за его движениями. Ее охватил еще больший ужас. Они ведь совсем одни… К тому же она вдруг поняла, что даже не слышит шума с улицы. Насколько здесь должна быть хорошая звукоизоляция, чтобы перекрыть грохочущую музыку, доносящуюся из вне.
«Значит, и меня никто не услышит…,» – подумала с горечью Мадлен и при этом сразу же удивилась собственным мыслям.
– Немного, – выдавила из себя Мадлен. Ее голос дрожал.
– Почему? – он подошел ближе. Она смотрела вперед, не поднимая глаза. Он мягко коснулся пальцем ее подбородка, чтобы поднять ее взгляд на себя, и ждал ответа.
– Не знаю, – тихо сказала она.
– Ты меня боишься? – также тихо продолжил он, смотря ей томно в глаза и медленно убирая ее огненно-рыжие локоны с плеч, чтобы оголить их. Ее шелковая кожа манила его. Она не знала, что ответить – она одновременно боялась и не боялась его, и тем более не могла понять, что именно ее пугает – он или то, что он может сделать. Мадлен смотрела на него, молясь про себя, чтобы этот страх прошел, потому что ей казалось, что она вот-вот потеряет сознание. Его руки скользнули от плеч к бедрам, и, обхватив их, притянули ее к Люциану, из-за чего она непроизвольно положила руки на его грудь. Сердце билось с бешеной скоростью, не давая делать полноценный вздох, страх только усиливался, а в ушах стоял гул от тишины в доме, – Ты не ответила…, – вдруг произнес Люциан, еле касаясь губами ее лица возле шеи. Она чувствовала его дыхание.
– Нет, – робко сказала она.
– Как-то неуверенно, моя Мадлен, надеюсь, ты не врешь мне, – с этими словами он поцеловал ее страстно в губы, обняв так, что при желании она не смогла бы выскользнуть из его объятий. Его очень волновали ее страхи, но не в привычном для всех понимании. Он наслаждался ими – что может быть лучше испуганной девушки, которой некуда бежать. Он игрался с ней, как играют с жертвой. Но, конечно, к Мадлен он испытывал несколько больше чувств, чем обычно в таких случаях. Было это из-за того, что Том пытался ее отобрать или она просто ему нравилась, он не знал, но в любом случае игрушку он терять не хотел. По мере длительности поцелуя желание в нем разгоралось с невиданной быстротой, что, в свою очередь, отражалось на его действиях. Мадлен же забылась в этом поцелуе и чувства, которые обуревали ею несколько часов назад, вновь затуманили ее разум. В какой-то момент она осознала, что назад дороги нет.
Люциан, оторвавшись от ее губ, с легкостью взял ее на руки и направился к двери, ведущей в спальню. Она не успела ничего сказать, лишь ахнула от неожиданности, ухватившись за его шею. Кладя ее на кровать, он улыбнулся тому, что происходит, и ему стало даже немного жаль, что Том этого не видит. Свет в темную комнату проникал только из коридора, отчего полумрак, нависший в ней, делал образ Мадлен еще более невинным и беззащитным.
«Хотел бы я видеть твое лицо, Том,» – язвительно подумал он, приподнимаясь и снимая рубашку. Он вновь наклонился к Мадлен и начал целовать ее шею, плавно спустив лямки ее платья. Происходящее опять вызвало приступ паники у Мадлен, она чувствовала, что теряет контроль над собой. И хоть ей и были приятны ощущения, страх был сильнее:
– Люциан, – она попыталась слегка оттолкнуть его. Не сразу, но он поддался ее рукам и посмотрел на нее, – Я не могу…, – еле выдавила она из себя.
