– Как по серийному номеру мобилы, это я знаю
– Ип-адрес – это ерунда, он динамический, полиция может установить примерное местоположение владельца в момент времени. К тому же есть программы-анонимизаторы. Я с их помощью на нужные сайты через прокси захожу.
– Попроще говори.
– Через ип-адреса других компьютеров, расположенных в других странах.
– Даже так? Тогда нам нечего беспокоится. Твой ип-адрес затеряется как негр в Африке.
– У компа есть еще и физический адрес, вот его никак не поменяешь, поэтому при большом желании можно…
– Желания должны совпадать с возможностями. Так бы всех террористов замочили, все их связи засветили. А я ознакомился с событиями двух десятилетий, такое впечатление, наоборот, террористов как в инкубаторе выращивают.
– Ознакомился? Ты не знал о Дубровке, о Беслане?
– Неправильно выразился, – поправился Махно, – ознакомился с деталями. Я ведь с этим делом под твоим руководством начал всерьез заниматься. Что у нас с изделием номер два?
– Я посмотрел на форумах химиков-пиротехников. Судя по их болтовне, никто изделий такой мощности не делал. Теоретически может сработать.
– В технаре много кислоты можно взять?
– Нет, только если на опытный образец, и то могут заметить.
– Опытный образец нужен. – сдвинул брови анархист.
Поздно ночью Махно вернулся. Игорь услышал стук в дверь и сразу понял – Вадим. Сел в кровати, включил ночник. За последний месяц Вадим приезжал уже третий раз и сегодня, вернее вчера, пропал на несколько часов. Где был? Не к добру все это.
– Не заперто.
– Переночую у тебя. – Махно вошел, разулся, бросил сумку на кровать напротив. – Утром уеду.
– Как знаешь.
Игорь так и не знал, как вести себя с человеком из прошлого, с другом, изменившим его судьбу, человеком, которому обязан свободой.
– Поешь чего-нибудь?
– «Чего-нибудь» мне нельзя. – ответил Вадим. – Диета, мать ее. А чего у тебя есть?
– Там, в холодильнике.
– Так, посмотрим, что бог послал. О, вот вы чем здесь брюхо наедаете! Щи – носки полощи, картошка, огурчики, помидорчики, надо же – колбаса!
Махно достал кастрюлю с вареным картофелем, полбатона «Докторской».
– Вот это мне можно. – поставил продукты на стол.
– Что за диета?
Махно расстегнул рубашку, в свете ночника на плоском животе шевельнулись ленты рубцов.
– Вот такая диета. Уже двадцать лет.
Он достал из сумки бутылку водки, не спрашивая разрешения, залез в стол, достал кружку. Как будто знает, что где лежит.
– Давай выпьем, брат.
«Брат». В каком смысле братом назвал, подумал Игорь.
– А это тебе можно. При такой диете?
– Водка и лечит и калечит. – прищурился Вадим. – Ты же знаешь, я почти не пью. Не пил – правильно. Откуда ты знаешь, запил я или нет в местах не столь отдаленных.
Он набулькал в кружку водки.
– Давай. За встречу.
Игорь сидел, опустив руки. Махно поинтересовался:
– Бог запрещает или религия?
– Религия не запрещает. В меру можно. Не хочу.
– Не хочешь за встречу? Ладно, а я выпью. – он опрокинул стакан в глотку, поморщился. – Бог, значит, тебя держит.
При чем здесь Бог? Неужели встретившись надо обязательно пить спиртное? Игорь опустил взгляд, а Махно, закусывая, повел разговор:
– Странный он у вас. Не гуманный. Слишком много позволяет одним и отбирает у других. Почему допускает несправедливость? Почему заставляет страдать? Не задумывался? Бог страдал и нам велел. Вот такая интерпретация. Страдание, страх – так возникает рабство. Разве нужны богу рабы? Зачем ему, – Махно ткнул пальцем в потолок, – рабы? Или все-таки рабы нужны религии? Той религии, которую эти же самые рабы и придумали.
