– Мда, теряем! – скорбно вздохнул Сашка.
– Даже двух друзей сразу теряем! – уточнил Тёмка, грустно качая головой.
– Эй, ребята, что вы меня хороните?! – возмутился Илья. – Я еще не помер и пока не собираюсь! В чем дело?
– Неужели не понимаешь? – Ника смотрела на него с состраданием. – Ребенок еще не родился, а Ирка уже не смогла прийти на нашу вечеринку. А что будет, когда он родится? Знаешь?
Илья сглотнул внезапно застрявший в горле ком. Что будет, когда ребенок родится? Да все будет нормально! У других ведь дети рождаются. И ничего, живут люди. И они с Иришкой не хуже других.
– А будут пеленки, памперсы, коляски, вскармливание по часам, бессонные ночи, сопли, режущиеся зубки и прочее, и прочее… Поверь, я знаю, у меня племяннику два года. То есть, Илюша, кончатся ваши с Иркой ночные бдения в клубах, пикники и гулянки с друзьями, кончится ваша свобода. – Ника говорила так, словно описывала перспективы дальнейшей жизни безногому инвалиду, отныне навеки прикованному к инвалидной коляске.
– Вот и выходит, что друзей мы теряем, – подвел итог Тёмка, – Теряем для своей веселой студенческой жизни, которая бывает только один раз! Похоже, дружище, для тебя и Иры, это счастливое время закончилось безвозвратно. Увы…
– Да идите вы к черту! – вспыхнул Илья. – Каркаете тут, как стая ворон.
Вдруг почувствовав себя дураком, лохом, позволившим так глупо загнать себя в ловушку, Илья вскочил и, нервно махнув рукой друзьям, бросился к выходу из клуба. Он расталкивал, распихивал дергающихся, кривляющихся под нудную электронную музыку танцоров, и задыхался от обиды. Как же так? Те, кого он считал своими друзьями, просто взяли и вычеркнули его из своей жизни, будто он больной, будто от него можно заразу подцепить!
Илья вышел из клуба на улицу и остановился, вдыхая свежий, прохладный ночной воздух. Майская ночь немного остудила его разгоряченную эмоциями голову. Предатели! Ну, и черт с ними, с этими друзьями! Главное, у него была Иришка, а на остальных можно было наплевать. Но крошечный червячок безымянного неприятного чувства уже поселился в его душе.
Он шел по набережной, ощущая, как свежий ветер обдувает щеки, ерошит волосы, задувает в раскрытый ворот куртки. Мимо проносились дорогие, красивые автомобили, яркие огни фонарей и подсветка исторических зданий в центре города создавали радостную, фантастическую атмосферу. И Илья невольно снова воспрял духом. В конце концов на все нужно смотреть с оптимизмом. Да, скоро их с Иришкой жизнь станет другой, более взрослой и солидной. А эти олухи пусть продолжают плясать и кривляться в ночных клубах и заниматься всякой ерундой. Почувствовав себя взрослым, он расправил плечи и выпрямил спину. Он женится на Ире и у них будет настоящая семья. Хм, семья… Надо обсудить это с мамой и папой.
Он вышел на остановку и увидел свой автобус. Последние пассажиры уже рассаживались в полупустом салоне, сонный кондуктор клевал носом на своем месте. Илья припустил бегом и успел впрыгнуть в автобус, когда двери уже закрывались. Он плюхнулся в кресло в углу и уставился в окно, за котором проплывал ночной, расцвеченный радостными огнями фонарей и реклам город.
Под мерное покачивание салона автобуса было приятно мечтать о большой и дружной семье. Себя он видел главой, отцом семейства. Рядом, улыбаясь трепетно и нежно, прижималась к нему любящая и преданная Иришка. А вокруг бегали трое, нет, четверо! ребятишек: два мальчика и две девочки. Дети бегали, прыгали, играли, смеялись и заглядывали в глаза отца любящими и восторженными глазенками… А он возвышался над детской кутерьмой солидный и значительный.
