Андервуд. Том 2 - страница 5

Школьная программа расписана поурочно вплоть до 31 мая, причём в промежуток с 28 по 31 число очень настойчиво рекомендуется проводить годовые контрольные работы! Ну скажите мне, какой идиот будет проводить годовую контрольную 31 мая с учётом того, что четвертные и годовые оценки должны быть выставлены самое позднее 23 мая?

Это, кстати, очередной парадокс нашей работы. Все оценки выставляются за неделю до окончания любой четверти. И кому, спрашивается, нужна учёба в оставшиеся дни? Видимо, только родителям, которые дней за пять до конца четверти начинают бродить по учителям с монотонными просьбами «как моему ребёночку исправить оценку по вашему предмету?». Нам остаётся только пожимать плечами и выкручиваться. Не можем же мы честно ответить: никак, оценки уже давно выставлены.

Так вот, возвращаясь к последней майской неделе: где вы найдёте дураков классных руководителей, которые и сами уж на последнем издыхании, да ещё и детей заставляют учиться в эти дни? О, благословленный урок окружающего мира, заканчивающийся 31 мая в пятницу в шесть часов вечера! Как много от тебя зависит! Знания, полученные на этом уроке, навсегда останутся в детской памяти! Клянёмся! Клянёмся! Клянёмся!

Как видите, математика в данном вопросе сталкивается со здравым смыслом. Начальство, конечно, на стороне математических расчётов, учителя пытаются всё же руководствоваться здравым смыслом. Извечный конфликт интересов. Итак, по плану мы обязаны провести 68 уроков, а на деле хорошо, если 58 получится, и это включая контрольные работы. Любому ясно, что учебный материал придётся сокращать. И вот в этом скользком месте у меня и находила коса на камень. Очень уж мне, как правильной тёте, хотелось следовать математике, а не здравому смыслу. Три года мучений, истерик и непредсказуемых взрывов неминуемо привели бы меня на Бушмановку (наша местная психушка), если бы не Ира. Не преувеличиваю. Хотелось бы приукрасить себя, но если уж взялась писать правду, то взялась. Вопреки одному известному автору, правду далеко не всегда говорить легко и приятно.

Каждый раз, сталкиваясь с ситуацией «уменьшения объёма предлагаемых знаний», я с тихим, но постоянно возрастающим бешенством наблюдала, как Ирка пролистывала страницы учебника:

– Так, это я выкину, это опущу, в контрольной это не встречается, – ну и фиг с ним, перебьются.

Хотя донельзя довольная и умиротворённая Ирка ненавязчиво подталкивала меня к такому же решению, я изо всех сил сопротивлялась и с упорством, достойным лучшего применения, пыталась объять необъятное. При этом я трепала нервы себе, издевалась над детьми и доводила Ирку до приступов. Правда, смеха. Что-то сдвинулось в моей непутёвой голове, когда Ирка ткнула пальцем в учебник 4-го класса и спросила:

– Интересно, на кой чёрт авторы в 4-м классе предлагают подобную лексику, да ещё и отводят на её закрепление почти целый урок? Кому нужны эти слова? Даже нам они не пригодятся, что уж про детей говорить. Нет, даже если бы я и укладывалась в программу, я бы эту тему не взяла!

Я проследила за её пальцем. Эту тему я уже проходила со своим предыдущим 4-м классом, но мне и в голову не приходило взглянуть на неё с Иркиной точки зрения. И всё-таки я осмелилась и взглянула. Да, действительно, авторы учебника настойчиво предлагали 9–10-летним детям овладеть словами «травоядный», «плотоядный» и «всеядный». И в первый раз меня клюнуло: а, собственно, зачем? Ответ я смогла придумать только такой: если авторы вводят такую лексику, значит, она позарез будет нужна дальше, например в 5-м классе. И тут меня заело. Вернувшись домой, я обложилась Spotlight за 5-й, 6-й и 7-й классы. Потратив несколько вечеров, я убедилась, что называется, своими глазами: нигде до 7-го класса включительно эти слова не встречались. Может, следовало бы изучить и учебник 8-го класса? А смысл? На черта козе баян? Если даже и промелькнут эти слова в 8-м, 9-м классах, то кто же их вспомнит? Дурь. Между прочим, таких тем в учебниках 2–4-х классов оказалось немеряно.