Не доходя до больших улиц, нашел тихое местечко и переоделся: нельзя же разгуливать по центру городка, как бомж. Умывшись из бочки дождевой водой, посмотрел на свое отражение в воде. Вроде нормально, не граф, но и на простолюдина не похож. Выйдя на широкую улицу, ведущую к центральному рынку, остановился оценить, не привлекаю ли я к себе внимание. Постоял, посмотрел вокруг: время было уже ближе к вечеру, народу на улочках стало больше. Мимо меня быстрой походкой проходили игроки, спешащие по своим делам, шли простые неписи, отыгрывающие свою роль. Простая жизнь простого уездного городка, на меня никто не обращал внимания, ну кроме вон той милой девушки напротив – она остановилась у цветочного магазинчика и мимолетно бросила на меня взгляд, потом мило улыбнулась и вошла внутрь. «Да, вроде в глаза не бросаюсь и никому не нужен. Отлично. Теперь можно приступить к выполнению задания».
Двинулся дальше по улице, изучая вывески, я искал портного. Для выполнения, задуманного на сегодняшний вечер, мне нужно было предстать солидным господином. Когда проходил мимо одного здания с колоннами на фасаде, мое внимание привлекла толпа, собравшаяся у входа. Были слышны крики, и двое в мундирах и с короткими кинжалами на поясе вытаскивали большие мешки из дверей и бросали их вниз по лестнице. У самых ступеней сидела девушка на одном таком мешке в простеньком наряде и маленькой шляпке и вытирала платком лицо, рядом стоял седовласый мужчина в темном камзоле. Он что-то говорил ей, поглаживая по голове, то ли успокаивая, то ли просто жалея. Толпа зевак, судя по крикам и веселью, получала удовольствие от происходящего. Я подошел ближе, чтоб понять, что происходит.
– Именем его высокопревосходительства Вергилия Третьего, вернейшего слуги его сиятельства кронпринца Алавия Милосердного, за свершённое преступление перед казной и короной, надлежит немедленно освободить занимаемое здание. По решению высокого суда здание отходит префектуре города в счет уплаты долгов. Общество, именуемое по бумагам «Театр Талия», из дома выселить, а коли сопротивление окажут, быть им битыми палками и гонимыми из доблестного города. Сие постановление вступает в силу до конца сего дня… – говоривший господин был полноват, напомажен и одет в расшитый сюртук, на голове была треугольная шляпа, из-под которой выглядывал белый парик с завитушками. Господин ненадолго прервался, набирая в грудь воздух, и я воспользовался моментом затишья.
– Любезный, что сие означает? – мне почему-то стало жалко эту пару, и я решил вмешаться. Любезный выпустил набранный воздух из легких и повернулся ко мне, окинув меня взглядом, ответил:
– Не мешайте твориться правосудию, господин. Вам-то что здесь нужно?
– Я недавно приехал в Ваш прекрасный город и, прогуливаясь по улице, увидел… – я повертел рукой, подыскивая подходящее слово, – это. Думается мне, что вопрос можно решить и по-другому, не выгоняя этих несчастных из их жилища.
– Вы бы шли мимо и не отвлекали по пустякам служителя закона, – любезный был явно недоволен, что его речь была прервана, но так как он не мог определить мое происхождение по внешнему виду, то и не мог меня просто прогнать. Значит, внешне я произвожу впечатление благородного. Вот это хорошая новость для моего плана. Наш разговор привлек внимание толпы, крики и шутки стихли, все теперь ждали, что произойдет дальше. А девушка и седовласый подошли ближе – видимо, не хотели пропустить суть разговора.
