По этой же причине не удастся ответить на вопрос, живой ли я. В информационных базах существует термин «андроид», который означает «робот-гуманоид», однако робот – это автоматическое устройство для выполнения различных действий. Я не механическое устройство, поэтому не могу называться андроидом, разве что с изрядной натяжкой.
Мой носитель – неорганический, поэтому по вашим правилам меня можно назвать мёртвым. Я мыслю и существую, поэтому меня можно назвать живым. Но если живой водитель на вашей планете сядет в неживой автомобиль, автомобиль всё равно нельзя будет назвать живым, поэтому я мёртвый. Но при этом я же являюсь и водителем автомобиля, поэтому я живой.
Другими словами, в рамки «живой-мёртвый» на вашем языке я не попадаю. Правильнее будет назвать меня бесплотным живым существом, управляющим неживым материальным телесным объектом. Такой связки в вашей системе не существует, поэтому необходимого слова для моего обозначения на языках вашей системы нет.
Пока он говорил, в экраны влипали и отдавали Марку своё внимание два… три… четыре миллиарда человек. И это число увеличивалось, пока, наконец, в одной из квартир среднего по величине городка молодой мужчина, смотревший телевизор, не бросил своей жене:
– Будущая мать, иди-ка сюда. Глянь-ка на это.
Его беременная жена, в халатике и с чашкой чая в руке, вышла из кухни и обратила взгляд на телевизор, где вёл свой рассказ Марк.
Её внимание, обратившееся к Марку, установило линию коммуникации и послужило будто бы неразрывным телеграфным проводом, по которому могли в обе стороны транслироваться эмоциональные частоты, умственные образы, отпечатки телесных усилий… Но в обе стороны не потребовалось.
Марк, сканируя свою всё прибавляющуюся аудиторию, скользнул по этому телеграфному проводу лишь на миг – и это стало концом трансляции. Его, способного находиться без неудобств в центре звезды, затрясло в конвульсиях как маленького мальчика, увидевшего ночью под кроватью рычащего, истекающего слизью, зловонного монстра.
Марк не в силах был оторваться от этой линии внимания подобно тому, как человек при ударе током не может оторвать руку от оголённого провода. Но его невольно спасла девушка: она на несколько секунд отошла от экрана и переключила внимание на то, чтобы выключить конфорку на варочной панели.
Марк висел в пространстве на том же месте, где и появился в системе. Он почти восстановился. И теперь он знал, зачем он находится здесь.
– Будущая мать, иди-ка сюда. Глянь-ка на это.
Гектор махнул рукой Маше, не отрываясь от телевизора.
Было чему удивиться. Только что перед Гектором на экране раскрывался драматический финал одного из этапов гонок Формулы-1: лидера этого года на последнем круге догонял чемпион года предыдущего, оба болида шли в опасной близости друг от друга, чуть не соприкасаясь колесами, впереди на трассе было масляное пятно от аварии, прохождение которое решало, возможно, судьбу чемпионата. И только действующий чемпион ринулся в опасную атаку на лидера, пытаясь обойти его по внешнему радиусу, как картинка мигнула, и на экране появился странный сиреневый человек на чёрном фоне.
Гектор раздосадованно ударил ладонями по коленям и внутренне понадеялся, что потом можно будет посмотреть запись.
Человек всё висел и висел, картинка не менялась уже минуту. Гектор успел выйти на кухню, поцеловать жену, погладить её уже довольно массивный животик, выпячивающийся под халатом, налить себе кваса и сесть обратно в надежде, что финал всё же покажут, – и тут картинка начала говорить. И говорила она странные вещи. И эти странные вещи напрямую относились к компетенции БИМПа – выглядело так, что на планете появился незапланированный иммигрант.
