Барышев засопел, но промолчал. Алексей его понимал. Предел Серегиных мечтаний – собственная однокомнатная квартира на окраине столицы и новые «Жигули». Планка на высоте, которую Барышеву надо взять, все время поднимается, потому что цены на квартиры растут. Его жена по этому поводу то и дело принимается рыдать. Вот Серега и сорвался. А ведь он – живой Терминатор. Машина для убийства. Если такой человек выйдет из равновесия, столько дел может натворить!
– На лифте поедем? – как можно спокойнее спросил Алексей.
– Третий этаж, – оскалился Барышев.
– Что ж, пошли пешком.
Лестничные пролеты были не просто широкие. Широчайшие! Дом старый, очень старый, но после капитального ремонта. От былых времен остались только стены, толстые, как в рыцарских замках, да планировка квартир, когда в однокомнатной пятьдесят метров жилой площади, не меньше. Он шел за Серегой, стараясь не отстать. Барышев шагал словно по асфальтовой дорожке, а не по ступенькам, даже дыхание не сбилось.
На площадке третьего этажа Серега остановился. Подошел к двери, прочной, железной, каковые и должны быть в таком элитном доме. Оглянулся:
– Звонить?
– Звони, – кивнул Алексей.
Барышев надавил на кнопку электрического звонка. Послышалась мелодичная трель. Но к двери никто не спешил.
– Еще? – спросил Серега.
– Еще.
Позвонили. Подождали.
– Ну, что? К соседям звякнуть?
– Погоди, – тронул его за рукав Леонидов. И внимательно пригляделся к железной двери: – А тебе не кажется, что…
– Ты хочешь сказать…
– Вот именно.
Дверь была очень тяжелой. Если бы другая, полегче, оказалась не заперта, она бы не прилегала так плотно. Или сквозняк все равно бы ее приоткрыл. Эта дверь была Дверь! Потому стояла, как скала. Хоть железную руду из нее добывай! Но Алексей уже понял: не заперта. То есть, если потянуть за ручку…
И Серегин взгляд он понял прекрасно: «Потянуть?» И задумался. Что бы могло быть за этой дверью? Потом достал из кармана носовой платок.
– На всякий случай. Побережем отпечатки. Пожалуй, мы войдем.
– А есть варианты? – сверкнул белоснежными зубами Серега.
– Помолчи, умник.
Он открыл дверь сам. И первым вошел в квартиру. Потом пошарил по стене и щелкнул выключателем.
Потолки здесь были не просто высокие. Высоченные! Сначала Алексей очутился в холле. То есть, в просторной прихожей метра этак три на три. Пол был паркетный и блестел, словно здесь недавно разлили подсолнечное масло. Прямо перед Алексеем была дверь. Открываясь, она складывалась гармошкой, сейчас меха были растянуты, в воздухе повисла долгая пауза. Алексей уже понял, что за этой дверью находится зал и почувствовал где-то внутри знакомую вибрацию. Нервы были натянуты до предела. В воздухе ощутимо пахло железом. Именно железом. Металлический запах, от которого даже во рту была оскомина, такая, что скулы сводило. Алексей огляделся.
Направо – длинный коридор, заканчивающийся еще одной дверью. Железной. Ее предназначение Леонидов пока не определил. Там же, в конце коридора, по левую сторону, была еще одна дверь. Либо ванная, либо туалет. В такой квартире санузел может быть только раздельным. И метрах в четырех от «гармошки» – белая дверь. Плюс белая дверь следом.
Пересчитав двери, Барышев присвистнул:
– Неплохо!
– Есть здесь кто-нибудь? – громко спросил Алексей. – Хозяин дома?
Всю стену, четыре метра от «гармошки» до двери в соседнюю комнату занимал стеллаж с книгами. Судя по однотонным, с золотым тиснением корешкам книг, – собрания сочинений классиков. Прищурился: Пушкин, Толстой, Достоевский…
