Главное, что этой ночью мне есть где спать и я сохранила свою девственность.
Владимир
– Мы проиграли! – в полном негодовании влетает в кабинет Слава.
– Что значит проиграли?! – в неверии смотрю я на него. – Это невозможно! Всё было на мази! Мы к этому тендеру полгода готовились, всё просчитали!
Моим делом был проект, а его – переговоры. Слава всегда умел договариваться! Он умеет лить в уши, как никто, он бы и самого дьявола уговорил душу продать. Он просто не мог слажать! Так в чем же дело?
– Они знали наперед наши условия! Все цифры, вплоть до копейки, я сидел и обтекал, когда они объявили условия, такие же, как у нас, но по более дешевой цене! Это демпинг, ебаный демпинг. Кто-то слил нас, Володя! – бесновался он, мечась по кабинету, словно загнанный зверь. – Ты бы видел ухмылку этого гада Башарова! Сукин сын обхитрил нас!
– Откуда он мог всё знать?! – рычу я в бессилии. – Никто кроме нас… Условия знали только ты и я!
– Уверен? Ты никому не мог рассказать?
– Ты меня кретином считаешь?! – срываюсь на друге, хоть он и не виноват. – Доступ к ноуту имею только я. В офисе везде камеры, пропускная система, и комар не проскочит.
– А блядский Башаров проскочил?! Сука, как? – чуть ли не рвет он на себе волосы. – Мне похер на бабки, но, сука, репутация?! Нас теперь не будут уважать. Всякая шавка будет смотреть свысока, плеваться в нашу сторону. Кто мог получить доступ к данным? Ты уверен в своих айти? – бросается он изображать из себя Шерлока.
– Уверен, – цежу сквозь зубы. – Служба безопасности немедленно займется вопросом.
– Наша гребаная служба уже не выполнила свою работу! Надо кого-то надежнее. Кто еще имел доступ? Думай, Володя, думай, тебе же не совсем мозги отбили, – ругается он на чем свет стоит.
– Полегче, Слава, – осекаю его, хмуро глядя на то, как он психует. – Надо посмотреть на ситуацию с трезвой головой.
– Манал я трезвость! – хватает он бутылку виски из бара. – Кто еще, Володя? Кто еще?
– Не ори, дай подумать, – барабаню пальцами по столу, и вдруг меня посещает озарение. – Надежда. Моя секретарша имела доступ. Но она не могла…
– Чертова сука!!! – шипит сквозь зубы Слава, сверкая глазами. – Она провела нас как последних лохов! Это точно она!
– Наш Ангел? – откидываюсь я на спинку кресла. – Думаешь? Зачем ей это?
– Кто же еще? – качает головой друг. – Мы такие дураки, доверились ей! Откуда я знаю, зачем ей это? Ей, наверное, заплатили.
Чувствую, как закипаю. У меня буквально кровь бурлит от желания ощутить под пальцами хрупкую шею. Начать душить так, чтобы маленькая сучка начала задыхаться и выпучивать глаза от нехватки воздуха.
Это каким же надо быть дураком, чтобы поверить в ее невинный облик?! Жалеть эту тварь и отказывать себе в удовольствии нагнуть ее, считая не такой, как остальные?! Хлопала ангельскими глазами, а сама за спиной продала нас, как Иуда, за тридцать серебряников.
– Игнат, найди мне всё, что можешь, о Надежде Михайловой. Каждую мелочь, сводки с соцсетей, с кем общается, переписывается, кому звонила за последние две недели. Мне нужно абсолютно всё! – требую я, набрав телефон своего человека, которого использую лишь в крайних случаях.
– Думаешь, сможешь прищучить ее? – залпом выпивает двойной стакан неразбавленного виски Слава.
– Плевать! Мы повеселимся. Так, как ты давно хотел. К черту уговоры и ухаживания. Надежда получит то, что заслужила.
