Ангел для шейха - страница 2

Нет! Я не стану его послушной игрушкой. Попятилась от старухи, пока спиной не уперлась в дверь. Она лишь зашлась скрипучим смехом, глядя, как я развернулась и выбежала на улицу, чтобы сразу же попасть в лапы охранников Кабира.

– Не смотрите на нее, если не хотите лишиться глаз, – прошамкала карга и кивнула на пол.

Я не успела опомниться, как меня повалили на пол, укрытый вытертыми коврами, и распяли, один мужчина перехватил мои запястья и крепко прижал к полу, двое других вцепились в щиколотки, широко разведя ноги в стороны. Все крепко зажмурились, похоже, они не в первый раз делали нечто подобное. Я кричала и вырывалась, бесполезно. Старуха опустилась на колени между моих разведенных ног. Задрала платье, обнажив бедра.

– Не дергайся, я всего лишь проверю, невинна ты или нет.

Карга принялась деловито ощупывать мой живот и грудь, болезненно впиваясь скрюченными пальцами в полукружия, перейдя на наречие, которого я не понимала, словно бормотала заклинания на мертвом и забытом языке.

Когда она ощупала нижние губки и проникла пальцем в лоно, изучая меня изнутри, я не выдержала. По щекам заструились слезы, пропитывая никаб соленой жгучей влагой. От боли и унижения мне хотелось исчезнуть.

– Мамочка, – позвала сквозь слезы, но мама осталась в России, после смерти отца она сильно сдала и почти не выходила на улицу. В последний раз я видела ее полгода назад, когда уезжала из дома, одержимая желанием отомстить Кабиру. Она просила остаться, но я не слушала. Как же теперь я жалела об этом.

Закончив осмотр, старуха радостно захихикала, хлопнула в ладоши, опустила задранное платье, скрыв мою наготу. Но от пережитого унижения я никак не могла успокоиться, лоно саднило после проникновения. Я жалела, что пуля Кабира не убила меня той ночью. Даже мысль о том, что он сделает меня своей наложницей, обжигала, как раскаленное железо.

Скрипнула наружная дверь.

– Она здорова, невинна, молода. Она родит тебе много сыновей, господин, – прошамкала старуха.

Я приподняла голову, карга низко склонилась перед Кабиром. Он окинул ее недовольным взглядом. В его глазах пылала ярость, а белоснежную кондуру покрывали брызги крови.

Иван! Пока меня осматривала эта ведьма, Кабир наверняка пытал его!

Теперь я отчетливо видела его суть, как ночью, когда он стрелял в меня. Монстр, чудовище из страшной восточной сказки. Демон пустыни.

Слезы перешли в рыдания, надо было послушать маму, остаться дома, но теперь слишком поздно думать об этом. От ужаса я готова была сама ползать у него в ногах, умоляя отпустить нас.

– Пожалуйста, не надо, не убивай его, сжалься. – Я перешла на арабский, отец настаивал, чтобы я овладела им в совершенстве, чтобы могла заниматься делами компании наравне с ним, когда окончу университет, но теперь знания пригодились, умолять убийцу отца о милости.

Кабир смотрел на меня, как на презренное насекомое, жука, пришпиленного булавкой к подушечке.

– Вы пришли убить меня, Дина. – Обычно Кабир говорил на безупречном русском с легким акцентом, но, когда злился, начинал коверкать слова, будто язык вызывал в нем отторжение. – А теперь ты умоляешь отпустить вас?

Он не просто злился, он был в ярости:

– А ты знаешь, девочка, что мужчина, которого ты привела с собой, был тем, кто отнял жизнь у моих сыновей по приказу твоего отца?

Что он такое говорит? Папа ни за что бы не убил детей.

– Это ложь! Папа никогда бы не сделал такого. Ты лжец! – закричала, собрав остатки мужества. Рванулась изо всех сил, но хватка на запястьях и щиколотках лишь усилилась.