Мне вот это в ту ночь не удалось.
Слишком сладко она пахла.
Слишком нежной была. Беззащитной.
А я, придурок, вместо того чтобы защитить…
Ладно, тогда не защитил – буду сейчас, значит, защищать.
Он алчной семейки, которая решила этой девочкой со своими долгами рассчитаться. Вся эта история мне совсем не нравится. Но я знаю, если девчонка останется рядом со мной – целее будет.
Только… как-то все это надо ей объяснить, деликатно. Чтобы не очень поняла в чем суть дела.
Я и сам пока не вдупляю, в чём основная суть.
Знаю про землю, которая принадлежит папаше малышки Ангела. Знаю, что Лютый на эту землю глаз положил. Почему положил – понятно.
Сейчас стройки вокруг всей столицы идут. С размахом. Да, все то, что дальше пятидесяти километров – если это не какая-то там сильно особенная зона, с водохранилищами там, заповедниками, яхт-клубами и гольфом – стоит не дорого. Но «по-любасу» себестоимость строительства намного дешевле стоимости конечного продукта, то бишь квартир.
А та земелька, что у Ангелова папани в собственности – кусочек лакомый. И она всего в двадцати километрах от МКАД. И рядом есть дорога приличная, то есть, провести небольшой кусочек от трассы – и вуаля!
Теперь дальше.
Если Лютый так просто сдал невесту мне на поругание, значит он нашел другой доступ к вожделенным гектарам, так?
Именно. Там и другая сестрица имеется. Правда, она не родная дочь Сахарову – отцу Ангела. Но я уже выяснил и то, что отец теперь не у дел.
Он после инфаркта. Слаб. Мало принимает участия в бизнесе.
Все в свои руки взяла мачеха Ангела.
Мне кажется, или я сейчас практически цитирую долбанную Золушку?
Мачеха, сестра, принц твою ж тригонометрию…
Только вместо туфельки – невинность, которую она чуть не потеряла со мной.
А вместо кареты в тыкву превратилось ее наследство. То есть собственность ее отца.
Которую теперь хотят передать Лютикову. Вместе с сестричкой Золушки.
Странно, почему Лютый сразу взялся не за ту сестру?
Возможно, просто не в курсе был, что Сахаров не у дел?
На самом деле меня это вообще ни разу не волнует. Меня волнует теперь кое-что другое.
Мне тоже нужна эта земля.
И деньги, долги мадам Сахаровой – той самой мачехи.
Они с дочуркой привыкли жить на широкую ногу. И в какой-то момент оказалось, что эти красотки в долгах, как в шелках.
Собственно, как я понимаю, эту информацию они Золушке, то есть Ангелу, то есть Анжелике озвучили.
Семейство в долгах. Она должна помочь отцу.
Только вот масштабы трагедии не раскрыли.
Не сказали, что, даже работая у меня и получая заработную плату, положенную… ну, хорошо, пусть не простой секретарше, личной помощнице, к примеру, она не расплатится по этим долгам быстро.
Впрочем, долги я уже покрыл. То есть… теперь я единственный кредитор семейки Ангела.
И пусть она думает, что отрабатывает долг.
Я не скажу о главной цели своей, скажем так, благотворительной акции.
Мне надо, чтобы она была рядом со мной. Все время. Да, именно, все гребанное время.
У меня на глазах. Под боком. Под рукой.
Чтобы я знал где она, видел и слышал.
Пробегаю глазами резюме.
Я читал его уже, на самом деле. Малышка-то у нас совсем не глупая. Институт успела окончить, правда, пока только четыре года, бакалавр, но написано о планах поступить в магистратуру.
Похвально. Не могу сказать, что я люблю сильно умных и работающих женщин. Ну, то есть я бы не хотел, чтобы моя жена работала, например. Хотя… иногда представляю, что в моем доме сидит какая-нибудь гламурная инста-дива, ни хера не делает, кроме маникюра и депиляции, и как-то… тошно.
