Тишина.
Спит может ещё, хотя обычно встаёт раньше меня.
Откидываю одеяло и сажусь, тру пульсирующие виски, моргаю несколько раз, пытаясь рассмотреть сколько времени на часах, что висят над диваном.
Резкий звук выстрела выводит меня из прострации.
Какого...?
Я подскакиваю с места как ошпаренный, как раз в тот момент, когда в квартиру врываются трое русских парней в спортивных штанах и олимпийках с капюшоном.
Орут, матерятся и вихрем наводят в комнате беспорядок.
По виду малолетняя шпана. Но с пистолетами.
Молниеносно иглой пронизывает страх.
Где Кристина? Бросаю взгляд на тумбу, где обычно хранился ее телефон.
Фу-ух. Нету.
Может в магазин ушла? Или… совсем ушла?
Перевожу взгляд на парня с белесыми глазами, что пучит их на меня и что-то орет.
Я же смотрю на ствол, решая, как же мне его выбить без плачевных последствий. Ещё одно пулевое получать я не собирался.
Через гул злых мыслей различаю:
— Где Валек, а, обезьяна?! Он твой дружок? — смеется он, кивая парням, чтобы те подхватили. — Мы или берем бабки, или…
«Или» становится писком, когда хватаю его и выворачиваю руку. Угрожать он здесь вздумал.
Лица двух других из веселых превращаются в маски ужаса, когда квартиру заполняет хруст кости.
Мой любимый звук, который я готов слышать, как музыку.
В голове проскальзывает мысль, что у Ахмедова тоже есть парни по выбиванию долгов и прочей херни.
Но вежливые и пускающие в ход оружие только в случае прямой опасности для жизни.
— Больно! Урод нерусский, отпусти меня! Тебя на ленты порежут. Как собаку! — почти визжит этот упырь, пока другие переглядываются и не знают, что делать.
Я ведь прикрылся их главарем. Я руку ему в трех местах сломал. И это далеко не все, что я могу с ним сделать, не убив.
Они могут удивиться, узнав, сколько боли может вынести человеческое тело, так и не отправившись в мир иной.
— Какие громкие слова, — рычу ему над ухом. Сильней на руку давлю, от чего он начинает верещать, а на глазах уже виднеются слёзы. — Ты лучше скажи, перед кем Валя долг держит?
Так и знал, что этот хмырь что-то выкинет. Что из-за него у моей малышки проблемы будут. А вот если бы забрал ее сразу, такого бы не случилось.
Как только доберусь до неё, то за шкирку к себе утащу.
— Ничего я тебе, мразина, не скажу!
Неправильный ответ. Выламываю ему вторую руку, пока не слышу жалобный скулёж.
Злость во мне только набирает обороты, и я чувствую, как в вены прыскает привычная доза адреналина как на арене.
Это же всего лишь разминка.
— Перед Ломоносовым, — отвечает один из парней и опускает пистолет, пока уши закладывает от крика невежливого мальца, что бьется в моих руках как пойманная треска.
Ломоносов. Знакомое что-то.
В голове всплывает информация, которой на очередном застолье со мной поделился Ахмедов.
— Он же Питерский воротила, — киваю им, чтобы знать точно.
Двое переглядываются и все же тот, что поменьше, говорит:
— У него здесь несколько казино. Он сейчас в городе, а Валя ему бабки должен. Ну тот и ляпнул про сестру целку. А тот любит целок.
Теперь желание убивать становится почти невыносимым, когда разговор заходит о моей Кристине.
Ломоносов Слава давно у Ахмедова на учете находится.
Интересно, он знает, что тот залез на его территорию?
Крик «трески», что бьется в руках, уже подзаебывает, и я его отрубаю, кидая во второго выбивателя долгов. Тот на мгновение затупил, и я смог отобрать пушку.
Мне Кристину надо найти, а не стоять лясы точить.
