САША
Всю неделю проверял себя на стойкость, думал пройдет это сумасшедшее чувство. Ну бывает же такое, увидел симпатичную девушку, потом ходишь мимо и даже не замечаешь. Оказывается, не мой случай. Остальные вроде, уже перестали обсуждать новую кладовщицу, успокоились, да и мне спокойно. С ней Сан Саныч постоянно, вот и не задерживается никто с глупостями, и я очень стараюсь, не мозолить глаза. Себе, скорее всего!
Держусь до обеда. Потом бросаю всё, иду в столовую посмотреть на голубоглазую, хотя бы одним глазком, а сам сижу и пялюсь, как под гипнозом. Ещё заметил, что и Маша взгляд не отводит, вот сидим и играем в гляделки, кто кого переглядит. Обратил внимание, что сосиски она больше не брала, от этого мне стало полегче.
Улыбается, указывает вилкой на меня и на свою тарелку. Отпускаю взгляд и вижу, как друзья делят мою котлету.
– Эй придурки, вы охренели? – шиплю на них.
– Хватит пялится, ты в ней дырку прожжёшь. – смеётся Юра с набитым ртом.
– Да идите вы. –приступаю, к уже остывшей еде.
– У тебя, когда самолет? – интересуется, один из любителей котлет.
– Во вторник, с утра. – отвечаю, не поднимая взгляда со своей тарелки.
– В понедельник, выйдешь сюда?
– Нет, собираться буду.
– Поговори с ней, и номер телефона возьми. – Женя удивляет. Обычно он молчалив, спокоен, никогда с вопросами или советами не лезет, обычно это функция Юры. Мои друзья, и оба разные, один бесит, другой уравновешивает.
– Женя прав, не тупи! Пока на вахте будешь, упустишь её, потом с ума будешь сходить. Почему ты от вахты не отказался, была же возможность?
– Специально еду. Может пройдет. – пью чай, а сам кидаю взгляд, на столик впереди.
– Ни хрена у тебя не пройдет, это же не простуда какая-нибудь. – ухмыляется Женя.
– Много ты знаешь, умник. – ставлю стакан на стол, получается слишком громко. Меня начинают раздражать эти разговоры.
– Знаю, потому что наблюдательный. Ещё во вторник заметил, что она взгляд на тебе задерживает. Да и сейчас, наверное тоже, как и ты, еду холодную ест. – Женя, словно припер меня к стенке.
– Реально Сань, скажи ей. Узнаешь, что она ответит, может успокоишься. За два месяца многое произойти может. – даже Юра стал серьёзным, разговаривают со мной, как с маленьким.
– Не о чем говорить, отвалите от меня! – оставляю не доеденный обед и ухожу.
В пятницу, ближе к вечеру, Женя протягивает мне бланк.
– Держи! – садится рядом.
– Что это? – не понимаю его.
– Сходи за электродами. – достает сигарету.
– Мне не надо, я всю работу сделал. – протягиваю бумагу обратно.
– А я говорю, надо. – отталкивает мою руку и прикуривает сигарету. – Иди!
– Не пойду, отвали. – кидаю накладную на скамейку, и собираюсь уйти.
– Окей! Думаю, ты не будешь против, если я к ней подкачу? – берет чёртову бумагу в руки. – Она мне если честно, тоже нравится. – спокойно говорит Женя, выпуская облако дыма.
– Я тебе подкачу, только подойди к ней. – злость прямо волной ударила в меня, и я готов был ударить друга.
– Тихо-тихо, остынь. – друг даже не дернулся, не испугался. – Раз так, тогда поднимай свою задницу и вали к ней.
Выхватываю у него накладную. «Она моя». Как ни гнал от себя мысли о ней, ничего не получилось. Женя прав, я не переживу, если увижу её с кем-то другим. Да что я себя обманываю? Я готов рвать и метать, когда вижу, что она улыбнулась, или заговорила с кем-то, ревность меня прямо изнутри рвет, это очень плохой знак.
