– У меня сегодня выходной. Александр Михайлович отпустил до завтра. Всего доброго. – Он вышел, плотно прикрыв за собой дверь. А я со злостью запустила блюдце в стенку.
То ли у меня вправду огромные психологические проблемы, то ли мозг в то утро слабо соображал, но мысль о водителе накрепко засела в голове. Крутилась со всех сторон, пока не превратилась в идею фикс. Я красотка хоть куда, на днях в ресторане мужики шеи сворачивали, когда я шла к своему столику. А этот смотрит словно сквозь меня.
Если мы куда-то едем, Сергей делает вид, будто увлечен дорогой, на меня не обращает ни малейшего внимания. Он обслуга, ему по статусу положено на дорогу смотреть. Будет откровенно пялиться, мы влетим в столб.
Что, если я неправильно толкую его поведение. И он только притворяется, а на деле давно и безнадежно влюблен? Да, Аня, занесло тебя куда-то не туда. Интересно, а девушка у него есть?
И даже не одна. Наверняка было множество женщин, – слишком независимо держится. Ну, ничего, и не таких обламывали. Обручальное кольцо отсутствует, это добрый знак. Хотя странно, что такого интересного мужчину до сих пор не окольцевала и не увела какая-нибудь настырная девица. Будь он посолиднее, я бы…
Для чего мне это надо – сама не знаю. Но в тот момент добиться симпатии абсолютно чужого человека казалось делом принципа.
Я отменила ужин с Толиком, и весь вечер торчала в мастерской, пытаясь выполнить Танино задание. Изобразить радость и счастье. Задача оказалась не из легких. На ум приходили примитивненькие образы. Море, солнце, чайки, влюбленная парочка. Или длинноволосая красавица верхом на лошади где-нибудь на лугу. Мама с ребенком, кошка с котенком – все не то.
Таня сказала, изобразить момент своего собственного, особого счастья. Есть над чем сломать голову. Когда я была счастлива? Мне бывало хорошо, спокойно, комфортно, но счастливо ли?
Мне хорошо, когда я пью сухое вино и смотрю из окна в наш сад. Я что, алкоголичка, и мне бутылку рисовать? Ни за что!
Может, что из детства. Я была еще совсем крошкой, и мы с родителями проводили много времени вместе. Аллея парка, мама с папой ведут за руку малыша. Что-то не припомню такого. Я ныла: «Папа, папа, где ты, папа?». А папа крутился как белка в колесе, вкалывал как проклятый, мотался по всей стране. Мама только открыла балетную школу. Занятия, отбор педагогов, просмотр детей, выбор программы на учебный год… мною больше занималась бабушка, а потом гувернантка. Гувернантка была молоденькая, мы почти дружили. А потом она влюбилась, вышла замуж и попросила расчет. Я опухла от слез, казалось, меня предали. Так, стоп, давай думать о чем-нибудь другом.
Любовь. А было ли? Опять не то. Мне нравились молодые люди, некоторым нравилась я. Но вот так, чтобы всерьез и надолго нет. А Толя? Толя, он хороший. Но не могу со стопроцентной уверенностью заявить, что люблю его.
Увлечения, красивая одежда, хорошее кино, спорт, машины, цветы, коты, мягкие игрушки… тьфу.
Я пыхтела и комкала очередной лист бумаги. Неужели в моей короткой двадцатичетырехлетней жизни нет ни одного светлого момента!
Вот Таня. Она по-настоящему счастлива. Она умеет получать удовольствие от всего, что ее окружает. От запаха свежескошенной травы, голоса птиц, букета ромашек. От того, что кабанообразный сосед гоняет с ней травяной чай и жует булочки с корицей.
Стала бы я печь для Толика булочки? Ну, хоть не булочки, хоть яичницу или салат из помидор? Мне бы и в голову такое не пришло. А для Сергея? Да ну вас всех!
