Ангел напрокат - страница 23

– Так это же прекрасно, – лучезарно улыбнулась я. – Или ты хочешь раньше времени стать бабушкой?

Становиться молодой бабушкой ей явно не хотелось, и мама поспешно сменила тему.

– Не ожидала, что ты так рано вернешься.

– Да я и не собиралась. Но к Маринке приехал парень. Я решила, что влюбленным лучше не мешать, и уехала.

– Снова такси ловила, – укоризненно сказала мама. Она была слишком хорошо осведомлена о моих пьяных похождениях. Ей все время казалось, что я ищу приключения на свою пятую точку.

– Я вызвала Сергея, он меня привез, – скороговоркой выпалила я.

– Слушай, – продолжала меж тем мама. – Спроси у Сергея, будет ли он завтракать.

– А где он?

– В комнате персонала, я полагаю.

Никуда идти не хотелось. А ну как он все еще сердится за вчерашнее и выставит меня вон. Моя нежная чуткая натура этого не перенесет. Воображение живо нарисовало, как водитель хватает меня в охапку и выталкивает за дверь. Я упираюсь изо всех сил, но он намного сильнее меня.

– Нет! Не пойду! – закричала я, силясь прогнать видение.

– Успокойся, что ты орешь?

– Не пойду я к Сергею. Вдруг он не одет. А я девушка молодая. Что он подумает? Да я со стыда сгорю в тот же миг.

– Интересно, рисовать обнаженных натурщиков не горишь, а тут стыдно ей человека к завтраку позвать, – проворчала она, но все же сама отправилась к Сергею, деликатно постучав перед тем как войти.

Я жевала хлопья с молоком. На автомате двигала челюстями, абсолютно не ощущая вкуса. Все-таки хорошо, что удалось повидаться с Мариной. С тех пор, как она переехала, мы стали совсем редко встречаться.

Вернулась мама и невозмутимо продолжила приготовления сока.

– Как ты пьешь эту гадость? – скривилась я.

– И вовсе не гадость. Кладезь витаминов.

– Мам, а ты умеешь делать омлет?

– Омлет? – удивилась она. – В последний раз я его делала, когда только начала встречаться с твоим отцом. Я впервые осталась у него ночевать. Хотелось поразить его своими талантами, и я ринулась к холодильнику… Почему ты вдруг спросила?

– Не знаю. У Марины ела, – покривила я душой.

– Ешь-ешь, дочка. Только сильно не увлекайся. После тридцати начнет откладываться холестерин.

– Мне еще рановато об этом беспокоиться, – фыркнула я. – Нашла водителя?

– Нашла. Сергей будет завтракать позже.

– Ну и отлично.

Наскоро доев хлопья, взяла чашку и поднялась к себе.

Планов на утро никаких. Толя приедет ближе к вечеру, о чем клятвенно заверил по телефону, так что время можно посвятить творчеству. Я достала чистый лист, уселась на полу, скрестив ноги, и задумчиво принялась грызть кончик карандаша. Мыслей не было. Совсем-совсем.

На глаза попался кот, огромный белоснежный перс, что спал на моей кровати. Кстати, редкий случай, чтобы котяра посетил мою скромную обитель. Этот волосатый монстр на людей смотрит как на полное ничтожество и лишь изредка позволяет себя погладить. Вот и сейчас, почувствовав на себе взгляд, котяра настороженно приоткрыл глаз.

– Не бойся, Крис. Я не буду приставать. Я лишь попытаюсь увековечить тебя для потомков. Это не больно, – успокоила я его.

Анималистика – мое слабое звено. Все животные выходят очень милыми, как сейчас говорят мимимишными. Но какими-то ненастоящими.

Помню, как на практике в Эрмитаже я изо всех сил пыталась скопировать картину голландского художника, изображающую собаку возле конуры. как сделать сноску??? П.Поттер «цепная собака». Я изучила ее вдоль и поперек, стояла напротив и отходила в сторону. Источила пачку карандашей и истратила кучу нервов. Мне никак не удавался собачий взгляд. Ее большие грустные глаза были устремлены куда-то в недоступные нам дали, в них стояли слезы. Я терла кончик носа и пыталась вообразить, отчего она грустила. Возможно, ее обижал хозяин? Нет, он заботился о собаке, кормил ее, на переднем плане картины – большой кусок мяса. По небу летит птица. Она свободна, летит, куда хочет, она сама себе хозяйка. Корова, пришедшая на водопой, так же свободна, собачья же цепь слишком коротка, она не уйдет от конуры дальше нескольких шагов, она отвернулась от вольных животных, даже при всем желании она не сможет разделить с ними радость свободы. Вот оттого грустны ее глаза, оттого в них слезы…Работу я сдала только потому, что преподаватель испытывала ко мне личную симпатию…