Ангелочек для босса - страница 27

Но разве можно так… правдоподобно?

19. 19

МИЛАНА

– Личный самолет? – смотрю на взлетно-посадочную полосу ошарашенно. – У вас личный самолет?

– Что в этом удивительного?

– Но ведь это… очень дорого. Даже просто содержать его, никуда не вылетая!

Гранин хмыкает.

– Я не могу позволить себе роскоши никуда не вылетать. Вопросы, которые я решаю, обходятся мне гораздо дороже содержания парочки самолетов – поэтому они у меня всегда под рукой.

– Парочки, – шокированно повторяю я про себя, – парочки самолетов…

Босс смеется. Ему нравится мое недоумение. Сейчас он выглядит не как грозный начальник, но как Егорка из параллельного класса, когда моя подруга Маша, наконец, обратила на него внимание. Господи, о чем я только думаю? Сравнила акулу бизнеса с влюбленным семиклассником!

– Не боишься летать? – спрашивает босс.

– Немного, – сознаюсь я.

Видимо, мой тон не вызывает у него доверия. Он смотрит на меня очень внимательно.

– Ладно, боюсь, – сознаюсь я, – я не очень хорошо переношу перелеты. Когда мне было двенадцать, мы с родителями и Даней полетели в Сочи. Тогда я летела на самолете впервые. В общем, родителям пришлось сдать обратные билеты и домой мы ехали на поезде.

Я трещу без остановки. Когда поднимаюсь по трапу вверх, когда сажусь в кресло, когда пристегиваюсь, когда самолет отрывается от земли и взлетает. Я говорю и говорю, лишь бы не оставаться наедине со своим страхом. Рассказываю, какого кота я хотела бы завести. Какой была бы моя библиотека. Какие места хотела бы посетить. Даже какое у меня любимое кафе и десерт. Творожные шарики.

– Посыпанные сахарной пудрой, – тараторю я, – они там безумно вкусные. Такие хрустящие снаружи и очень нежные внутри. Я пыталась дома приготовить такие же, но у меня всегда получался ужас ужасный, а я столько рецептов перепробовала, поэтому теперь только и остается, что ходить в это кафе и оставлять там до половины своей зарплаты, потому что Аля тоже та еще сладкоежка, да и Даня никогда от них не отказывался, потому что они такие вкусные, что я уверена, что даже вы от них не откажетесь, и как-нибудь я вас ими угощу, но только чуть позже, потому что с зарплатой у меня сейчас не очень, а до следующей еще нужно дожить, питаясь, желательно, не только творожными шариками. Вот.

Я выдыхаю.

Гранин, на удивление, слушает меня очень внимательно. Даже склоняет голову. Я польщена. Пока не замечаю, на что он смотрит.

А смотрит он на мою руку. Которой я изо всех сил сжимаю его кисть. Охнув, я разжимаю пальцы. На его руке остается белый след.

– Ох, простите!.. Я… я сама не заметила, как это произошло! Вцепилась на автомате! Я действительно боюсь летать и вот, что из этого вышло! Надеюсь, вам не очень больно?

Босс поднимает голову, смотрит на меня с усмешкой.

– Хотел бы я взглянуть на человека, которому может быть больно от такой хватки.

– Но ведь… след остался, – беспомощно замечаю я, – а когда остается след, это больно.

– Гораздо больше боли причиняют раны, которые не оставляют следа, – внезапно говорит он.

Он хмурится, явно погруженный в какие-то неприятные воспоминания. Кажется, я только что затронула его душевные раны.

– Простите, – тихо говорю я.

– За что?

– За что, что заставила вас грустить.

А вот теперь он удивлен. Неловко опускаю взгляд и отворачиваюсь к окну. Ох, зря я это! Ведь только-только забыла о том, что я в самолете!

– Снова вцепилась, – я неловко хихикаю, глядя на свою руку, сжимающую ткань его костюма, – сейчас разожму.