– И куда на этот раз?
Ответ был неожиданным:
– На Гоа.
– А ближе нельзя?
– Нет, дорогой.
И она стала подсчитывать на калькуляторе сумму, которая ей требовалась.
Из Индии жена вернулась только через три месяца, – в шелковых расписных шальварах, с блестящим колечком в ноздре и… беременная.
– Про кольцо, как у бугая, я и спрашивать не буду, – сказал ошарашенный Отто, – а вот животик откуда?
– Ну ты и неблагодарный… – возмутилась жена. – От тебя, естественно. Ты уж определись! А то хочу ребенка, то не хочу…
И пока Яша, загибая пальцы, пытался вычислить свою причастность к этой ситуации, жена сложила объемистый баул.
– Эй, – постучала она его согнутым кулачком по плечу, – ты мне деньги давать собираешься?
– На что?
– Ни на что, а на кого, – на акушера, я рожать обратно на Гоа уезжаю.
– Почему? – глупо поинтересовался Отто.
– По кочану. Там медицина лучше.
Вернулась жена не скоро, но с хорошенькой смуглой девочкой, которая висела у нее, подвязанная расшитым платком, на груди. Последующие несколько месяцев Яша возился с дочкой и покупал детское питание, поскольку кормить дочку грудью жена и не собиралась, а ночами творил.
Завораживающая история с нежданными беременностями и отъездами на Гоа продолжалась, как страшный многосерийный сон. Девочек было уже две. И один мальчик. Отто исхудал, перестал стричься, а в его глазах посверкивал желтый огонек безумия.
Жена детьми не занималась. Она вообще ничем не занималась. Складывалось впечатление, что свою жизненную схему она определила раз и навсегда: залет – Гоа – ребенка Яше на попечение. Отто был детям и отцом и матерью, кормил, обеспечивал, играл, гулял.
В один из дней, выгуливая малышей на шлейке, как собачонок (не дай бог, разбегутся и потеряются!), он встретил приятеля из Малого драматического театра, где чаще всего ставились его пьесы.
– Ох ты! – изумился актер. – Все твои, что ли?
Отто кивнул.
– Теперь понятно.
– Что тебе понятно?
– Отчего у тебя тематика изменилась, – сказал тот, закуривая. – Да сядь ты, а то твоя свора тебя уронит.
– А детей куда, если я присяду?
– Вот же песочница, пихни их туда, пусть поиграют.
– Песка наедятся, – угрюмо заметил Отто.
– Ты песок пробовал? – поинтересовался приятель.
Яша помотал головой.
– Невкусно же.
– Так и им невкусно. Выпускай.
Актер и драматург аккуратно переместили детей и сели рядом на парковую скамейку.
– А чего так много нарожали? И какие они все темненкие! Ты их в солярий, что ли, водишь?
– На Гоа наш солярий, – грустно проинформировал Яша и коротенько обрисовал ситуацию.
Приятель чуть не поперхнулся дымом.
– Знал я, что ты не в себе, но чтоб до такой степени… Ты сам хоть раз туда съездил? Ты поинтересовался, чем твоя красотка там занимается?
– Вроде, семинары… – вяло сказал Отто.
– Семинары? А позволь узнать, на каком языке? Там на кокани и на маратхи разговаривают.
– Может, на английском? – с тоской поинтересовался многодетный отец.
– Твоя жена так хорошо английский знает?
– Совсем не знает, – признался Яша, – только русский.
– Потряси ее как следует, мой тебе совет. А то фантазии какие! Прямо не родить ей тут, Гоа подавай… Может, и забеременеть только на Гоа получается?
Яша пожал плечами. Про себя же решил, что придет домой и поставит вопрос ребром. Но дома надо было сначала отмывать детей, потом кормить их обедом, затем укладывать спать. А вечером жена сообщила, что снова ждет ребенка – мол, дай денег, опять лечу в Индию. Задуманный скандал не состоялся.
