Трэвис взял банку пива, но она оказалась пустой.
Эйнштейн подошел к холодильнику и принес новую.
Взяв у собаки банку, Трэвис продолжил:
– И вот теперь, когда ты знаешь мою печальную историю, что ты по этому поводу скажешь? Думаешь, это мудро с твоей стороны оставаться со мной? Думаешь, ты в безопасности?
Эйнштейн тявкнул.
– Это значит «да»?
Эйнштейн перекатился на спину, подставив Трэвису живот, совсем как тогда, когда позволил надеть на себя ошейник.
Трэвис отставил пиво, встал со стула, сел на пол и погладил собаку по животу:
– Ладно. Но только не вздумай у меня умирать, черт бы тебя побрал! Только попробуй!
Телефон в доме Норы Девон зазвонил снова в одиннадцать вечера.
Это был Стрек:
– Ты уже в кроватке, куколка?
Она не ответила.
– Хочешь, чтобы я был там с тобой?
После последнего звонка Стрека Нора много думала, как его осадить, и ей в голову пришло несколько угроз, которые, по ее мнению, могли сработать.
– Если вы не оставите меня в покое, я заявлю на вас в полицию.
– Нора, а ты спишь голышом?
Нора сидела в постели. После этих слов она выпрямилась и еще больше напряглась:
– Я пойду в полицию и скажу, что вы пытались… взять меня силой. Непременно пойду, клянусь!
– Мне бы хотелось увидеть тебя голенькую, – пропустив угрозу мимо ушей, произнес Стрек.
– Я солгу. Скажу, что вы меня изнасиловали.
– Нора, а ты хочешь почувствовать мои руки на своей груди?
Тупые спазмы в животе заставили Нору согнуться.
– Я попрошу телефонную компанию поставить прослушивающее устройство на мою линию, чтобы получить доказательства.
– Нора, хочешь, я покрою твое тело поцелуями? Ну разве не чудесно?
Спазмы усилились. Нору тряслась как осиновый лист. И тогда дрогнувшим голосом она пустила в ход последнюю угрозу:
– У меня есть оружие. У меня есть оружие.
– Сегодня ночью ты будешь мечтать обо мне, Нора. Уверен, что будешь. Будешь представлять, как я целую тебя везде-везде. Осыпаю поцелуями твое прекрасное тело…
Нора швырнула трубку.
Перекатившись на край кровати, Нора съежилась, подтянула коленки к груди, обняла себя за плечи. Природа спазмов была явно нефизиологической. Чисто эмоциональная реакция, вызванная страхом, стыдом, яростью и диким разочарованием.
Боль постепенно утихла. Страх улегся, осталась лишь ярость.
Нора была убийственно невинной, она совершенно не знала жизни, не умела общаться с людьми, а потому могла нормально функционировать лишь в четырех стенах этого дома, в своем замкнутом мирке, без каких-либо внешних контактов. Социальные связи были для нее темным лесом. Она даже не смогла поддержать беседу с Гаррисоном Дилвортом, адвокатом тети Виолетты, а теперь адвокатом Норы, во время их встречи для урегулирования наследственных дел. Нора отвечала на вопросы адвоката предельно лаконично, не поднимая глаз, и смущенно ломала лежавшие на коленях холодные руки. Она боялась собственного адвоката! Если она стеснялась такого милого человека, как Гаррисон Дилворт, где уж ей было справиться с Артом Стреком, этим грязным животным?! Она больше никогда не осмелится впустить мастера в дом. Гори оно все огнем! Ей придется жить в нарастающем хаосе и мерзости запустения, потому что следующий ремонтный рабочий, возможно, окажется еще одним Стреком, а может, и того хуже. По заведенному тетей Виолеттой порядку продукты им доставляли на дом из ближайшего супермаркета, так что Норе не приходилось ходить по магазинам, однако сейчас она уже не рискнет впустить посыльного в кухню, хотя его поведение ни в малейшей степени не было агрессивным, двусмысленным и оскорбительным. И все же однажды он может обнаружить беззащитность Норы, которую заметил Стрек…
