– А я съем. Купил сразу две штуки, – олигарх Семечкин быстро развернул пломбир и, откусив большой кусок, в блаженстве закрыл глаза.
– Вам именно здесь вкусно мороженое есть? – съязвила Настасья. Они ничего не могла с собой поделать – совершенно не боялась олигарха Семечкина. Более того, находясь рядом с ним, хотелось острить, болтать и делать глупости. Никакого пиетета!
– И здесь. И с тобой, – Владислав Игоревич шмыгнул носом. – Простыл я чего-то.
– Зачем тогда мороженое? Еще хуже будет.
– Ну и пусть. Может, я мечтаю заболеть. Надоело все! Хочу отдохнуть, – олигарх Семечкин погладил лысину. – Надо было шапочку надеть
– А вы шарф накиньте на голову и тепло будет, – посоветовала Настасья.
– Солидный дяденька с шарфиком на лысинке?
– Зато тепло. Кому какое дело как вы выглядите.
– И то верное, – Владислав Игоревич смешно натянул шарф на голову. – А знаешь я чего приехал?
– По мне соскучились, – ничуть не смутившись, ответила Настасья.
– Точно, – подтвердил олигарх, доедая мороженное. Помолчал. – Сильно соскучился.
– Я тоже вспоминала вас несколько раз, но потом пришла к выводу, что зря.
– Почему?
– Вы слишком успешный мужчина с большим объемом бесконечных дел, проблем и заморочек. Вы избалованы женским вниманием и не хотите лишних обязательств. А мне нужна простая добротная жизнь с детьми и ужинами на кухне.
– Ну, ты сразу-то меня не отвергай, – обиделся олигарх Семечкин. – Избалован – да, с кучей проблем – да, но я тоже хочу простую, добротную (слово, какое интересное) жизнь. Такую, что была у меня раньше, с Оленькой. Нет, ты не похожа на нее ни внешне, ни по характеру. Совершенно другая. Это хорошо.
– Вы сейчас за мной ухаживаете? – напрямую спросила Настасья. Она физически ощущала, как прежний мир, лопаясь большими радужными пузырями, начинает трансформироваться в нечто иное. Стоит сказать «нет» и нужное мгновение будет навсегда упущено. А так хочется узнать, что впереди!
– Наверное, ухаживаю. Не романтично? Я немного подзабыл, как правильно ухаживать. Обещаю – вспомню. Поехали ко мне домой.
– Прямо так сразу? Ничего себе – молниеносно миновали конфетно-букетный период! Вот тебе и романтика, – возмутилась Настасья.
– Я же тебя не в кровать зову. Пока. Я есть хочу и дома тепло, – пояснил олигарх Семечкин. – Поехали. Поужинаем, заодно посмотришь, как живу. Потом сама решай, нужен ли я тебе со своими ухаживаниями или нет.
– Что ж, честно, – Настя, продрогшая от сырого ветра, медленно встала с лавки. – Интересный вы мужчина, нестандартный. Скажите правду – маньяк?
– Замечен не был, – улыбнулся олигарх Семечкин, нелепо обмотанный шарфом. – Но в некоторых ситуациях могу и озвереть. Не бойся. Сегодня солдат ребенка не обидит.
И они поехали домой к Владиславу Игоревичу. Пока олигарх собственноручно готовил ужин, Настасья ходила по почти нежилому дому. Много комнат, стильно, красиво и бездушно. Здесь подолгу никого не было и пространство, тоскующее по людскому теплу, окрасило яркие краски обивки, обоев, настенных картин в блекло-мутные тона. Вот пришел бы кто, вдохнул жизнь, пробежал быстрыми ногами по дорогим паркетным полам, распахивая настежь окна и двери! Но хозяин дома вечно занят. Изредка приходящие «переночевать» женщины, никогда не задерживаются больше, чем на день. Домработница, она же кухарка, Нюся, следит лишь за чистотой и наполняемостью холодильника.
Настасья вернулась в огромную, стилизованную под «прованс» кухню-гостинную и в задумчивости села на красивый бело-зеленый стул.
