– Конечно, не забудь хорошо запить водой, – отвечает она и, забрав из моих рук букет, задумчиво смотрит на свои вазы, выбирая, какая из них больше подойдёт.
Похоже, маму устроила моя ложь.
Где же таблетки? На кухне дрожащими руками перебираю содержимое шкафчиков, для вида придётся выпить обезболивающее.
Родители ничего не заподозрили, а ещё говорят, что родные люди могут чувствовать друг друга. Видимо, это не про нас. Обида на маму с папой комком застывает в горле, но, раскуси они меня, было бы ещё хуже. Меня по-прежнему трясёт, в висках всё ещё пульсирует боль.
– Нашла?
Я подпрыгиваю от неожиданности, сзади неслышно подошла Вера.
– Ой, это ты, – взглянув на неё, я тут же снова отворачиваюсь, продолжая искать таблетки.
– А кого ты ждала?
– Никого. Просто не ожидала.
– Ты вернулась такая загадочная, что-то случилось? – Вера подходит ближе и движением бедра захлопывает открытую дверцу стола.
– Ничего, всё нормально.
Нервно тереблю красную упаковку темпалгина, пытаясь открыть её. Но пальцы не слушаются и постоянно попадают мимо.
Какое-то время Вера молча наблюдает за моими попытками, а затем забирает пачку из рук и бросает её на стол.
– Сядь, – говорит она вполголоса и закрывает кухонную дверь, избавляя нас от случайных слушателей.
Я послушно опускаюсь на стул. Вера садится напротив и заглядывает мне в глаза, и я тоже внимательно смотрю на неё.
Сейчас она выглядит ещё серьёзнее, чем всегда. Моя родная сестра. Мы столько лет жили в одном доме, выросли вместе и знаем друг друга со всех сторон. Её успехи были для меня единственным примером всю жизнь, она такая же родная, как родители, и просто не может мне не поверить.
Решение приходит мгновенно – я не могу оставить её в неведении! Послушаю, что она скажет, а потом выложу всё как есть. Меньше всего хочу причинить боль родному человеку, но лучше сделать это сейчас, чтобы потом не стало хуже. Я протягиваю руку к её ладошке – в детстве близость сестры всегда помогала успокоиться, но Вера резко останавливает меня.
– Паш, что ты задумала? – спрашивает она холодно.
– Что? О чём ты?
– Ты сейчас разговаривала с Олегом? Он никогда не курит так долго, значит, ты столкнулась с ним на площадке и о чём-то говорила.
– Ни о чём я с ним не говорила, вышла из лифта, а он стоял у двери.
– Пашка! – резко хлопнув рукой по столу, перебивает меня Вера. – Не знаю, что ты нафантазировала, но лучше сразу откажись от всех своих безумных идей! Я тебя насквозь вижу! Столько лет тебя терпела! – её голос срывается на крик, но тут же сестра осекается и оглядывается на дверь.
Убедившись, что нас не слышат, она встаёт и начинает ходить по кухне вперёд-назад, нервно щёлкая пальцами.
Я смотрю на неё во все глаза, не понимая, что происходит.
– «Терпела»? Почему ты так говоришь? – от шока на мгновение забываю даже про выходку Олега.
– Потому что так и есть! Пока я училась и работала, тебя только баловали. Я с детства думала о семье, о родителях, старалась им помочь. Когда у папы были проблемы с бизнесом, я отдавала им всю свою зарплату и никогда не жила в удовольствие, как ты сейчас!
Я наблюдаю за ней с открытым ртом. При чём здесь это?! У всех бывают сложные времена, но сейчас совсем не время об этом вспоминать!
Остановившись у раковины, сестра резким движением открывает кран фильтра, затем вынимает из шкафа чашку, наполняет её до краёв и, залпом осушив, продолжает говорить:
