Эльф знал за собой такую особенность, и ему прекрасно удавалось избегать контактов с оборотнями на протяжении очень длительного времени. Пока Правитель не назначил его главой Королевской лечебницы, где выбирать пациентов как раз и не было возможности. Главы оборотничьих общин так вообще считали символом престижа регулярные обследования у эльфов. Так вот после первого же посетившего лорда главного лекаря напыщенного волка, которое едва не стоило пациенту жизни (хорошо, что он об этом не узнал), Араннис позвонил Виту.
Ознакомиться с биографией лорда Аранниса Эльдалиэвы было весьма занятно – по моей просьбе начальник нашей службы безопасности Лимен дал мне на вечерок почитать весьма увесистую папочку. Конечно, я не соврала эльфу, действительно предпочитая собирать анамнез своих пациентов лично, но как тут было удержаться?
Старейшина одного из высших Кланов, нетипично полный лорд, мог бы считаться толстым, если бы не рост под два метра. Он одевался в обычную человеческую одежду, что в высшем эльфийском обществе считалось очень серьезным вызовом. На мой вполне резонный вопрос, в честь чего провокация (староват он для подросткового бунта), Араннис улыбнулся и пояснил, что плевать хотел на все эти традиции и устои эльфийского высшего общества, которые ничего хорошего ему в жизни не принесли.
Из сведений, собранных начальником службы безопасности Вита, я узнала, что все попытки Клана призвать к порядку строптивого отпрыска закончились тем, что он силой своего Дара выжег из ауры татуировки (что едва не стоило ему жизни) и заявил, что будет жить, как люди и простые эльфы. Старейшины в очередной раз впали в шок, но отсутствие Аранниса на клановом древе стало бы заметно уже через пару десятков лет, поэтому скандал замяли. Правитель Элишар лично подписал ему разрешение жить по собственному усмотрению, но непременно во благо Леса. И нестандартный эльф решил посвятить себя работе и гонкам на мотоциклах.
Искать корни его, мягко говоря, необычного страха пришлось с самого начала. Не с детства, конечно, нет. С осознания того, что его агрессия – это реакция на страх. Но получилось докопаться до юности. Тогда-то и выяснилось, что изрядно покусанному оборотнем эльфу добавил комплексов такой же молодой стажер, зашивавший его в безымянной приграничной лечебнице, куда он, кое-как стянув раны собственным Даром, только и смог добраться.
Я заподозрила, что именно с того момента Араннис стал крайне трепетно относиться к использованию резерва. Потому что когда ты крайне могущественный природник, самонадеянно исчерпавший себя в надежде на быстрое восстановление, и тебя едва не разделывает настоящий жених твоей любовницы – это очень обидно. И вдвойне обидно, когда над тобой еще и издевается какой-то заштатный лекарь. "С чего вы решили, лорд Эльдалиэва, что сможете восстановить свой резерв подобным образом? – ухмылялся тот. – Или вам покоя не дают возможности инкубов? Так просто рога для этого мало отрастить – мы же не только ими от вас отличаемся". После этого юное эльфийское дарование зарекся встречаться с оборотнихами и обращаться куда попало за лекарской помощью. А сорвало его первый раз меньше года спустя.
С тех пор прошло несколько сотен лет, и повторение того опыта, когда собственная реакция выходит из-под контроля стало неприятным сюрпризом. Но десять лет регулярной терапии, аккуратного выполнения всех моих заданий, и честной работы по выкапыванию неполезных ископаемых внутри собственного "я", привели к тому, что лорд Араннис даже обзавелся питомцем.
