– Так получилось, – сказал Водорезов, – что я тоже в свое время столкнулся с этим вашим Угрем. У него рожа дергается, точно извивается.
– А Максим Богданов? – тут же уточнил Яковлев.
– И он тоже.
– Кое-что начинает сходиться, – не задавая других вопросов, сообразил полковник. – Что скажешь насчет этого? – Юрий Сергеевич развернул перед Любой карту и вкратце изложил суть дела.
Он рассказал про побег и возможный дальнейший путь Богданова и Кизилова, а также об интересе к данному делу генерал-лейтенанта Каляева Александра Геннадьевича.
– Я бы на месте этого Максима Богданова отправилась к зятю Каляева, – ответила Люба.
– А дальше что бы ты сделала?
– Дальше… – Люба на некоторое время замолчала, ее рука потянулась было в сторону кармана с флягой, но остановилась. – Дальше я бы вынудила Мятликова дать правдивые показания, но… На словах, одним словом, это очень просто, а на деле… Не знаю, одним словом. Нужно ведь возобновить следствие и процессуальным путем доказать свою невиновность. Если это и в самом деле так! Смотрите, что у нас получается! Богданова и в самом деле подставили, каким-то образом на него надавили так, что на следствии и суде он признал свою вину. Находясь в заключении, он все тщательно продумал, составил план дальнейший действий, потом выбрал удобный момент…
– Все это так, – кивнул Яковлев. – Но что связывает его с Русланом Кизиловым? Ведь этот законченный бандюган в поход за справедливостью, да еще с риском для жизни, вряд ли отправился бы… Да и срок у него не слишком большой был.
– А как они вместе оказались?
– Тюремный беспредел, – махнул рукой Яковлев. – Местное начальство устроило себе развлечение, зрелище в стиле «гладиаторских боев». Отобрали наиболее физически подготовленных заключенных… Ну и устраивали себе зрелище. Самое смешное, что официально это называлось «художественной самодеятельностью», участие зэков в которой весьма поощрялось! Богданов ведь не «вышку», а двадцать пять лет схлопотал, поэтому его вместо острова Огненный кидали по разным «крытым»,[5] а поскольку зачислили в «гладиаторы», то он имел определенные послабления в режиме. Так же, как и Кизилов… Кстати говоря, Кизилов беспокоит меня больше Богданова. У него на воле свой отдельный интерес. И никак иначе.
– А могли они расстаться? Кизилов с Богдановым? Ну, если после успешного побега у них нет больше личных интересов? – спросил Николай.
– Могли. Но мне кажется, что в данный момент они вместе, – покачал головой полковник Яковлев. – Пока вместе.
– И это очень плохо! – вставила Люба.
– Правдолюбец и законченный отморозок, – кивнул Юрий Сергеевич. – Так при каких обстоятельствах ты и Богданов столкнулись со Сторожевым-Угрем?
Николаю не осталось ничего иного, как пересказать подробности той «встречи», ставшей, можно сказать, уже давней.
– Ну точно, тот самый, кого и ждали! Богданов Максим.
Максим получил болезненный, но терпимый удар в живот.
– А второй где?
– Слышь, урод, где твой второй? Кизил где?
Вопросы сыпались на Максима с разных сторон. Сам он был прикован к батарее за запястье правой руки и сидел на полу в не слишком удобной позе перед пятью амбалами бандитской внешности.
– А зачем нам второй? – переспросил тот, в котором Максим определил старшего. – Второго пусть менты ищут. Нам Богданов был сильно потребен. А это он и есть!
В левой руке старший мял розыскную ориентировку-распечатку с портретом Богданова. Правой же рукой бандит по-ковбойски вертел пистолет с глушителем. Тела Лени Максим не видел, но прекрасно понимал, что минуту назад с Забелиным отнюдь не шампанское пили. «Я не знаю, у кого ключи от наручников… Если бы узнать!» – думал в эту минуту Богданов.
