Люди, с которыми ей теперь приходилось иметь дело были самыми разными. Они вели себя так, как будто приехали в Россию на прогулку, а заодно и поработать, и совсем несерьёзно относились к своим обязанностям. Хотя, конечно, не все. Ровно через две недели с начала работы в компании, к Ольге обратилась с критикой порядков в школе Нина Грей, канадка, женщина пятидесяти пяти лет. Одной из её клиенток была молодая женщина с Рублёвки, которую ей предоставил сам Рой, со всеми рекомендациями как обучать и чему. Нина по началу почла за честь и признание своего опыта такое назначение. Обучать английскому важную персону, как ей объяснили, особу, приближенную к власть имущим и жену олигарха. Но после первого занятия выяснилось, что эта особа хорошо говорит по-английски, ей просто нужен был человек, кому бы она могла выплеснуть свои проблемы с мужем олигархом, с высокопоставленным отцом и с алкоголем. Нина рассказала, как её доставляли в огромный дворец на Рублёвке, как она каждый раз проходила через досмотр охранниками, как ей было неуютно в дворцовых комнатах, в присутствии холёных собак, которых она терпеть не могла и боялась. Потом появлялась подвыпившая хозяйка, в халате или пижаме за двести тысяч долларов, усаживала за стол с едой и начинала общаться с Ниной на хорошем английском рассказывая, к примеру, о своих планах открыть салоны красоты по всей Европе в отместку своему неверному мужу. А потом водитель на шикарном Мерседесе или Гелендвагене отвозил Нину к ближайшему метро и, с ехидной улыбкой глядя на её джинсовую юбку и недорогую курточку говорил: «До встречи, мадам, я вас в понедельник подберу здесь ровно в полдень, не опаздывайте». И Нина ехала на метро в маленькую квартирку в Отрадном, которую снимала ей компания со старым телевизором, вещавшим только на русском языке, и шумными соседями за стеной.
– Ольга, вы мой босс и русская, скажите, что всё это значит? Я чувствую себя униженной в этих условиях, зачем Рой отправил именно меня к этим богачам? Я же не психолог, я не могу помочь этой Полине, она хорошо говорит по-английски, а Рой после каждого урока выспрашивает, как я потрудилась, как дела у этой Полины.
И Ольга не знала, что ответить и не могла ей помочь. Она и сама ничего не понимала. Фамилию этого олигарха все в компании произносили шепотом и делали круглые глаза, он был владельцем одной из известнейших добывающих компаний России.
И ещё, Ольге раз в две недели приходилось встречать вновь приезжающих в Москву преподавателей из Европы и США. И она видела, как они реагировали на сам город, на людей и, конечно, на неё. Как правило, это было удивление, они не могли поверить, что в Москве много машин, красивые дома, и дружелюбные жители. В кафе, куда Ольга вела их после официальных мероприятий в офисе, они обычно расслаблялись и, слушая её инструкции о правилах жизни в России и работе в компании, начинали задавать вопросы. К примеру, можно ли пить воду из-под крана или есть продукты с русских рынков. И совершенно идиотский вопрос: «А где же медведи на улицах?»
Вот и на этот раз, сидя в кафе, наблюдая за экспатами, которых было большое количество вокруг, и они были шумными, ей казалось, что Москва стала другой. Она вспомнила те времена, когда с мамой и её классом приехала первый раз в Москву на экскурсию. Тогда наступил тысяча девятьсот восемьдесят шестой год, были новогодние каникулы и в программу их путешествия входили Кремль, Третьяковская галерея и ещё какие-то интересные места, но шестилетняя Ольга запомнила, какой величественной ей показалась тогда столица. Красивые дома, чистые заснеженные улицы, солидный народ, без спешки, шагавший по своим делам. А теперь Москва была большим рынком, заклеенным рекламой, говорящим на разных языках Европы, Азии, Африки, довольно грязной и какой-то мелкой.
