Конечно же, согласно голливудским штампам, человек в кресле резко развернулся к Андрею, едва тот приблизился. Доктор, облаченный в белый халат, поблескивал во тьме линзами очков, сцепив пальцы на груди. У него была короткая бородка и стоявшие дыбом длинные седые волосы – тоже, впрочем, штамп.
Доктор пошамкал губами, выкатил откуда-то из темноты второе кресло, и жестом предложил Андрею сесть. Андрей повиновался, бухнулся в кресло, скрестив руки на животе. Доктор молчал, сопел и наклонял голову то вправо, то влево, словно пытаясь рассмотреть уши Андрея.
– Ну и? – не выдержал Андрей.
Доктор хихикнул.
– Полагаю, вам нужно вегнуться. – Голос у него был мерзкий, и он сильно картавил. – Вы не пгойдете игру. Нет-с, не пгойдете.
– Куда уж мне, – обронил Андрей. – Хотите поговорить об этом?
Доктор снова хихикнул и стал грызть ноготь.
– Они не так безобидны, как кажутся, – пробормотал он. Потом вывалился из кресла и выдохнул, потрясая пальцем перед лицом Андрея: – Там, куда ты идешь, нельзя бояться! Твой стгах для них – что кговь для акулы!
– С чего вы взяли, что я боюсь?
– Все боятся! – выпалил доктор. – Только пгрячут свои стгахи, глупцы… От кого, собственно, а?! От тех, кто способен пгоникнуть в подсознание? Ха-ха!.. Для них наше подсознание – откгытая книга! Понимаете?
И тут Андрей узнал его. Выдала интонация. Это был все тот же ведущий, только в парике и гриме.
– Зачет, ведущий, – сказал он. – Только сейчас узнал. Экономите на персонале?
Доктор захохотал и откатился на кресле, оттолкнувшись ногами от пола.
– Ты не о том думаешь! – выкрикнул он. – О себе думай! О душе своей!
– Давайте уже к тестам, – отмахнулся Андрей. – Типа, ссался ли я в детстве. Или хотел ли поиметь сестру.
– Нет у тебя никакой сестры! – выпалил доктор, забывшись и не скартавив. – Дурачок, ты кого обмануть решил?
Андрея озадачила осведомленность доктора: сестры у него и вправду не было.
– Нужно понять твои стгахи! – Палец снова замаячил перед лицом. – Чего ты боялся в детстве? Пгизнавайся, и мы попгобуем поставить блоки на подсознание. Ну! Я жду!
Андрей замялся. Рыться в памяти, да еще ради этого клоуна ему не улыбалось.
– Может, дома один боялся оставаться? Свет на ночь включал? Или с папой на охоту пошли, а ты потегялся? Ну, или на гыбалке?
Андрей вздрогнул. Из глубин памяти мгновенно всплыло смертельно-бледное лицо отца, замершего в прихожей в рыбацком своем комбинезоне, тяжелый рюкзак, выпавший из его рук, удочки, рассыпавшиеся по мокрому полу…
– Может, годители били в детстве, а? – не унимался доктор. – Или что-то скгывали от сыночка?
Андрей вперил в него хмурый взгляд. Но тут же сказал себе: откуда этот клоун может что знать? Еще и не такие совпадения бывают. Доктор шумно сглотнул и сипло спросил:
– Мама-то жива?
В памяти словно сверкнула вспышка стробоскопа, высветив залитый кровью кафельный пол.
– Хватит! – Андрей рявкнул так, что доктор отшатнулся. – Держи границы, доктор! – Тот смотрел, не мигая. – Еще вопросы есть? В смысле, вопгосы?
Он тяжело поднялся из кресла. Доктор смотрел на него снизу и теребил бороду.
– Я не знаю… – забормотал он. – Я только пгедупгедить… помочь…
Он вдруг вскочил, схватил Андрея за руки и судорожно зашептал, уже не картавя:
– Они же и до меня добрались! – Он вцепился себе пятерней в макушку. – Я боюсь… Поймите! На вас вся надежда! Уничтожьте этих тварей, умоляю… Будем надеяться, что до вашего подсознания они не доберутся…
