Анна и французский поцелуй - страница 20

Мсье Бутен смеется. Веселым, желейным смехом Санта-Клауса.

– Курица и фасоль, oui. Знаете, вы можете говорить со мной на английском. Я хорошо его понимаю, – говорит он с акцентом.

Щеки горят еще сильнее. Конечно, он должен понимать английский в американской школе. А я пять дней жила на дурацких грушах и багетах. Он протягивает мне тарелку супа и небольшую порцию куриного салата, и мой желудок урчит при виде горячей еды.

– Merci, – благодарю я.

– De rien. Пожалуйста. И надеюсь, вы больше не будете пропускать приемы пищи, чтобы избежать меня! – мсье Бутен кладет руку себе на грудь, словно я разбила его сердце. Я улыбаюсь и отрицательно качаю головой. Я могу это сделать. Я могу это сделать. Я могу…

– ЭТО БЫЛО НЕ ТАК УЖАСНО, ПРАВДА, АННА? – кричит Сент-Клэр с другого конца столовой.

Я оборачиваюсь и, опустив руку, показываю ему средний палец, надеясь, что мсье Бутен не видит. Сент-Клэр в ответ ухмыляется и отвечает по-британски – показывает знак «V» указательным и средним пальцами. Мсье Бутен добродушно цокает позади меня. Я плачу за еду и приземляюсь за столик рядом с Сент-Клэром.

– Спасибо. Я забыла, как посылать на английский манер. В следующий раз буду использовать правильный жест.

– Не благодари. Всегда рад научить чему-то новому.

На нем та же одежда, что и вчера: джинсы и потрепанная футболка с силуэтом Наполеона. Когда я спросила о рисунке, Сент-Клэр сказал, что Наполеон – его герой. Не потому, что он славный малый. Он был той еще задницей. Но зато был коротышкой, как и Сент-Клэр.

Интересно, он ночевал у Элли? Вероятно, поэтому и не переоделся. Каждый вечер он ездит на метро до ее колледжа, где они и зависают. Рашми и Мер волнуются, что Элли считает, будто она слишком хороша для их общества.

– Знаешь, Анна, – говорит Рашми, – большинство парижан понимают английский. Тебе не нужно так стесняться.

Ага. Спасибо, что указала на это.

Джош закидывает руки за голову и откидывается на спинку стула. Рукава его рубашки закатаны, обнажая татуировку в виде черепа и скрещенных костей на правом плече. Судя по густым мазкам, это его собственный эскиз. Черные чернила выглядят еще темнее на его бледной коже. Потрясающая татуировка, хоть и смотрится комично на тощей руке Джоша.

– Это правда, – подтверждает он. – Я едва говорю на французском, но справляюсь.

– Я бы этим не хвасталась, – Рашми морщится, и Джош резко наклоняется вперед, чтобы поцеловать ее в нос.

– Боже, они опять за свое, – Сент-Клэр чешет затылок и отводит взгляд.

– Они всегда были такими? – спрашиваю я, понизив голос.

– Нет. В прошлом году было еще хуже.

– Фу. Значит, они давно вместе?

– Хм, с прошлой зимы.

– Довольно давно.

Он пожимает плечами, а я молча размышляю, хочу ли знать ответ на свой следующий вопрос. Наверное нет, но все же спрашиваю:

– Как долго вы с Элли встречаетесь?

На мгновение Сент-Клэр задумывается.

– Думаю, около года, – он делает глоток кофе – кажется, здесь все его пьют – затем с глухим звоном опускает чашку на стол, отчего Рашми и Джош вздрагивают. – Ой, простите, – тут же извиняется он. – Тебя это беспокоит?

Он поворачивается ко мне с раздражением во взгляде широко распахнутых карих глаз. Я втягиваю носом воздух. Даже будучи раздраженным, он прекрасен. Даже невозможно сравнить его с Тофом. Привлекательность Сент-Клэра другого рода, совершенно другого рода.

– Смена темы, – он указывает на меня пальцем. – Я думал, у южных красавиц должен быть южный акцент.